Маг

Нападающих было тридцать шесть, я обнаружил тридцать пять тел, девять подранков пришлось добить. Внимательно осматривая место боя, я обнаружил примятую траву, что уходила в сторону. На некоторых стеблях осталась кровь, так что я уверенно направился по следу, держа в руках автомат. Когда сбоку метнулась тень, я легко ушел в сторону и, съездив пожилому мужику прикладом в челюсть, свалил его на землю и, наступив ногой на горло, перенес на эту ногу вес тела, слыша, как хрустит гортань. Пока крестьянин умирал, я раздавил ему горло, то посмотрел, как он на меня вышел. Хитрость замысла меня удивила, он уполз от автомобильной колеи в сторону с пулей в плече, сделал полукруг и вернулся к своему следу. А когда я проходил мимо, метнулся вперед с ножом в руке. Склонившись над затихшим нападающим, я понимающе кивнул, похоже, тот был в прошлом солдатом, причем не простым, полевая разведка или пластуны. Мелких шрамов на его теле хватало.

Вернувшись в лагерь, пока Мик сворачивал палатки, я позавтракал, умылся в ручье и под любопытными взглядами мелкотни почистил зубы, предметы гигиены у меня всегда с собой были, надо будет и детей к этому приучить.

Убедившись, что дети не хотят в туалет, все сходили, я научил старшую девочку пользоваться рацией, изумив ее подобными возможностями, это чтобы у нас всегда связь с кунгом была, а после заправки машины, три канистры ушло, мы покинули лагерь.

Вернувшись на дорогу, я повернул направо и продолжил движение в сторону побережья.

– А куда мы едем? – спросил сидевший рядом Мик.

– На побережье, потом на закрытые континенты, – ответил я. Скрывать это не было смысла, поэтому и отвечал спокойно.

– Опасно, там корабли пропадают.

– Видел я ваши корабли, – фыркнул я. – Деревянные парусники. А у меня, между прочим, боевой корабль есть, эсминец, с пушками и броней.

– И мы его увидим? – распахнув от удивления глаза, спросил Мик.

– Увидим. Доедем до побережья и увидим. М-да, жаль, с остальными познакомиться не успел, на потом оставил. Только и запомнил, что было шесть парней и двадцать одна девочка. Может, зря я их взял под охрану, может, родителям вернуть, малыши же?

Мик криво усмехнулся и тихо ответил:

– Почти всех их привели родители. Когда городской или сельский священник данными ему силами заподозрил, что в нас поселилась Тьма, они не сомневались. Не у всех такие родители были, у половины.

– А ты как попал? Всех детей вроде бы частой гребенкой проверяют?

– Я сын богатейшего о купца у нас в городе, он смог меня спрятать. Святое воинство меня искало, но нашло только сейчас, через четыре года.

– А родители что?

– Воины их убили, когда нашли меня, – отвернувшись, ответил паренек и уткнулся лбом в боковое окно.

Дальше мы ехали молча, паренек замкнулся в себе, поэтому, чтобы как-то его расшевелить, я дотянулся и включил магнитолу. Сам ставил, как и два динамика. Когда зазвучали первые аккорды ретро семидесятых годов, Мик удивленно поднял голову и прислушался.

– А на каком это языке поют? – спросил он, когда первая композиция стихла.

– На моем родном. Кстати, хочешь, обучу тебя? Правда, будет немного больно, но зато научишься говорить читать и писать на нем.

– Я потерплю, – серьезно кивнул он.

Остановив машину, тем более та девочка, ее звали Белла, сообщила по рации, что четыре пассажира хотят в кустики. Пока они делали свое дело, я коснулся лба Мика амулетом обучения языку, и тот, дернувшись, замер на сиденье пассажира.

– А что с Миком? – сразу заинтересовалась стоявшая у кунга Белла. Она видела Мика через боковое окно.

– Я учу его своему языку, вот он и лежит без сознания, знания усваивает, минут через десять очнется. Ты знаешь, что такое десять минут? – спросил я, выливая дизельное топливо из канистры в бак.

– Знаю… А вы, учитель, только его будете учить или всех?

– Всех, не волнуйтесь. Мик знания усвоит, расспросите у него, как это было, а там, если есть желание, остальных обучу.

– У вас там музыканты сидят? – с некоторой непосредственностью спросила другая девчушка. Она все крутилась у кабины и даже забиралась на подножку, заглядывая внутрь. Роста ей не хватало, так она подпрыгивала, и сейчас, держась за кронштейн бокового зеркала со стороны водителя, смотрела на меня.

– Это не музыканты, это музыка, записанная на диск, техническая музыкальная штучка. Там поют на моем языке, Мик послушал и захотел выучить язык, вот и учит… Хотя вон, зашевелился, выучил значит, – убирая канистру обратно в держатель, сказал я.

Парнишка сам выбрался из кабины и, вдохнув полной грудью, не обращая внимания на перекрестный допрос остальных детей, стремглав рванул в кусты. Стояли мы на опушке леса, где пробегала дорога, справа поле-целина, впереди и позади пустая дорога. За три часа движения мы встретили всего штук двадцать телег и повозок да шесть всадников. Малоезженая это дорога, видимо тракт, что тут должен быть, проходил где-то в стороне. Ничего, пересечем его еще.