Маг для бастарда

Парней оказалось около трех десятков. Пятерка, которую не сумел отбить Таил, тоже была тут. Запуганные и притихшие, они сидели все вместе в ближней к караулке клетке, чуть более просторной, чем остальные. Вот эти сразу поверили, что за ними пришли, бросились опрометью к тоннелю, и у меня чуть потеплело на сердце. С ними не придется ни долго возиться, ни доказывать, что за их спасение я не жду услуг или наград.

Кстати, про награду… я вспомнил огромный дом, в подвале которого ютились в клетках оборотни, яркие фонари, свои мысли о нажитом негодяями на чужой крови богатстве, и застарелая обида маглорапрактиканта, вынужденного работать с утра до ночи за медяшки, кольнула душу. Раз эти негодяи принимают ставки, значит, должны хранить в доме много золота… или я чегото не знаю об их обычаях. Простенькое заклинание поиска создалось почти произвольно, скользнуло по дому, заставляя откликаться только один металл.

Несколько бледных разрозненных точек вспыхнуло перед моим мысленным взором на первом этаже, и я повел поисковичка дальше, это кошельки и украшения стражников. Еще несколько светлячков покрупнее нашлось на верхних этажах, и я уже почти решил, что ничего здесь больше нет, как новая находка вспыхнула яркой звездочкой в дальнем конце подвала. Вот это оно, сразу понял я и провел напрямик к этому месту воздушную лиану. Мне даже почти не пришлось раздвигать камни и искать крупные щели: под потолком многих помещений, попавшихся на пути, винных складов и погребов с продовольствием были проделаны оконца вентиляции.

Не было его только в сокровищнице, но это уже меня не огорчило, даже както неинтересно забирать деньги, почти не приложив усилий.

Мешки я создал сам, и только успевал подставлять их под звенящую струю монет, колец и прочих украшений.

– Ир, ты где? – Март выскочил из карцера, рассмотрел, что я делаю, и весело хмыкнул: – Я всегда знал, что с тобой мы не пропадем.

– Лишь бы я с вами не пропал, – невольно краснея, буркнул я.

Надо же, как быстро с этими разбойниками я превратился из благовоспитанного маглора в настоящего грабителя! Оказывается, они на меня плохо влияют! Тут я заметил, что оборотень пытается утащить сразу два мешка, и мигом забыл про угрызения совести.

– Ты что, надорваться решил? Брось, я магией унесу.

На прощанье я заделал все следы в стене сокровищницы, повесил на место все замки, снял заклинания с двери караулки. И постарался как можно тщательнее уничтожить следы всех заклинаний. Спустившись в карцер последним, вернул на место сначала решетку и замок, потом, пробравшись в тоннель, поставил и укрепил камни стены. И только после этого скользнул на воздушном кресле к ожидавшему меня магистру. Оглянулся на спокойно темнеющие окна особняка и кастовал отмену уплотнения. Из прекратившего существование тоннеля вырвался порыв ветра, почва под ногами чуть ощутимо дрогнула, но вряд ли это ктото заметил, кроме нас с Унгердсом.

Завалив воздушной метлой яму и разровняв на ее поверхности листья и мусор, я шагнул в круг и схватился за протянутую руку дроу. Несколько тихих слов – и мы уже стоим на самой вершине его башни, где магистр выложил из плитки портальную пентаграмму.

– Вы целы? – Тонкая фигурка в мальчишечьей одежде метнулась нам навстречу, бдительно осмотрела сначала меня, потом магистра и обиженно шмыгнула носом. – А что так долго?

– Мэлин, – только теперь я начал понимать, как устал и перенервничал, – не зли. Лучше скажи, как там новенькие?

– Иди сам посмотри, – едко фыркнула вредная девчонка, внимательнее присмотрелась, как я топаю по лестнице и тише добавила: – Их Вариса супом кормит, а Таил мозги чистит. Тебя ждут… принимать в стаю.

Глава 11

За окнами бушевала гроза, полетнему бурная, сумасшедшая, бросала в открытое окно спальни всполохи молний и плотные струи ливня. Резко проснувшись от этого безобразия, я сначала захлопнул воздушной лианой створки, высушил лужи на полу, зажег светильник и только потом понял, что уже утро.

Причем довольно позднее утро. А меня никто не будит, не зовет завтракать, не пристает с расспросами или делами. И мне бы радоваться и цвести от счастья – не об этом ли я мечтал? – но душу почемуто тянет полынногорькая обида и радоваться не получается.

Хотя, если разобраться, ну какое мне до них дело? Взрослые, сильные парни, почти одного со мной возраста, закаленные в боях и выжившие там, где погибли десятки других. Нужно просто решить, что они не пропадут, найдут себе занятие, жилье, женщин и будут жить припеваючи. А я почемуто никак не могу забыть их замершие в ожидании окрика спины, торопливую, вороватую походку, настороженные взгляды, в которых светилось намного больше звериного, чем человечьего.