Маг и его кошка

Закрываю глаза, и это как сигнал. Настойчивые и мягкие губы накрывают мои. От прикосновений бегут мурашки. Его руки опускаются на плечи, притягивают меня, скользят ниже по телу. Я чувствую их жар сквозь слой одежды. Внутри вспыхивает какое-то сумасшедшее желание. Задыхаюсь, уже совсем нет воздуха, а поцелуй все длится и длится, и я не хочу, чтобы прекращался…

Когда маг наконец отрывается от меня, с моих губ слетает всхлип. Мы смотрим друг на друга, тяжело дышим, и я понимаю, что все не закончится одним поцелуем. Элвин снова приникает к моим губам и вжимает меня в свое тело. Я запускаю руку в его волосы, взъерошиваю их – короткие и мягкие. От него пахнет дымом, пергаментом и имбирным элем.

О его губы можно обжечься, но я хочу этих погибельных прикосновений. Покорно выгибаюсь, подаюсь под нажимом ласковых уверенных рук. Кажется, кроме жара, его ладони источают вожделение, и что-то внутри меня отзывается не менее яростным влечением. Отвечаю на поцелуй, как умею, заменяя недостаток опыта рвением.

Его руки спускаются ниже, ложатся на ягодицы, сжимают. Взвизгиваю, пытаюсь вырваться. Больно!

– Что, герцог не пожалел розгу? – ухмыляется этот гад.

– Ненавижу тебя, – шиплю ему в лицо.

– Ага, – соглашается он. – Ненавидишь.

И снова поцелуй, в котором ярости больше, чем нежности. Кусаю его за губу. Смеется.

– Да ты просто дикая кошка.

Элвин тоже легонько кусает меня. Это не столько больно, сколько приятно. Прижимаюсь еще теснее, хотя казалось – это невозможно. Чувствую стыд и возбуждение одновременно. Где мое воспитание? Как могу я вести себя так распутно?

Он оставляет цепочку поцелуев, спускаясь ниже по моей шее. Одна рука все так же лежит на талии, а вторая пытается распустить шнуровку лифа.

Это неправильно!

Тяжело дышу и пытаюсь отвести его руку. Я не хотела, чтобы все зашло так далеко.

– Так нельзя, – мой голос слаб, как у недужной. Я и чувствую себя больной. Тело горит, в голове пусто и легко, ноги не держат. – Могут войти слуги.

Он удерживает меня, не давая вырваться, прикусывает мочку уха. Жаркий шепот отзывается во мне сладострастным предвкушением.

– Я запру дверь.

– Так нельзя, – упрямо повторяю я и сама себе не верю.

Что со мной происходит? Почему я не сопротивляюсь по-настоящему?

Еще один ласковый укус.

– Не надо, – мой голос прерывается.

Это звучит как «Да, да! Еще!».

– Надо!

– Пожалуйста, не здесь!

Язык очерчивает ушную раковину. Чувствую щекой и ухом горячее дыхание, от него бросает то в жар, то в холод. Так легко обмякнуть и полностью отдаться чужой власти.

Вкрадчивый шепот:

– Ты же хочешь этого.

Хочу! Меня тянет к убийце Лоренцо. Уже давно. Потому что я – грязная похотливая дрянь.

Ненавижу! Ненавижу его! Зачем он так со мной? Как будто я – кухонная девка, которую можно зажать в углу и облапать!

Я же знала, что так будет. Готовилась и даже ждала.

Но я не знала, что будет так трудно сказать «Нет».

Приходит спасительная мысль, и я вцепляюсь в нее, выныривая из сладкого, полного соблазна омута.

– А что потом? – спрашиваю я, пытаясь сделать вид, что мне все равно. – Ты уедешь?

– Я должен. Это дело с культистами… Но я вернусь, Франческа. Обещаю.

Мне хочется рассмеяться ему в лицо. Зачем унижать меня и себя ложью? Ах, если бы он только был честен!

Он снова меня целует, и я подчиняюсь со странной смесью злости и нежности. Потом вырываюсь:

– Не здесь!

– А где?

Снимаю с пояса ключ. Я знала, что так будет. И даже подготовилась.

– Сегодня ночью. Угловая комната на третьем этаже. А теперь пусти меня.

Высвобождаюсь из объятий. Он не удерживает и не мешает открыть дверь. Сгребает сзади, когда я уже стою на пороге, когда любой может пройти по коридору и увидеть нас. Целует в висок, в ухо, спускается к шее. Каждый раз словно ставя клеймо.

Вырываюсь и сбегаю. Бегу всю дорогу до своих покоев, влетаю в комнату, падаю на кровать. Сердце колотится как сумасшедшее, и все никак не получается отдышаться. Хочется рыдать и смеяться одновременно.

Да что со мной такое?!

– Бедная Фран, – говорю я. – Бедная глупая Фран.

Долго лежу, в голове ни единой мысли. Вспоминаю вкус его губ, его запах.

За что мне это все?

Поднимаюсь – время спускаться к обеду. Если не появлюсь, отец начнет беспокоиться и пошлет служанку узнать, что со мной. Ловлю свое отражение в зеркале напротив – волосы встрепаны, губы припухли, глаза огромные и растерянные на бледном лице.

Что я наделала?!

Глава 10. Маски сброшены

Элвин

Расклад испортил побег Джованни Вимано. Или правильнее сказать – Джованни Рино? Папаша показательно отрекся от наследничка, но меня не оставляла мысль, что все это – не более чем спектакль, причем поставленный специально для меня. Право, я был тронут и даже подыграл участникам, как умел. Единственной искренней ноткой на этом празднике взаимного лицемерия была любовь Франчески к невзрачному и подленькому брату.

Стоило бы разозлиться на ее самоуправство, но вместо этого все время, пока плутовка стояла перед папашей Рино, изображая скромницу, я ловил себя на чувстве, подозрительно похожем на восхищение.

Вот ведь сумасшедшая девчонка!