Маг крови

Вскоре после того, как мы приготовились встречать гостей, вдалеке показалась неровная змея конной колонны, над которой висела густая пылевая шапка, издалека демаскируя гостей. К слову сказать, как раз первой мы и увидели облако серой взвеси. Погода стояла в последнее время жаркая, без капли дождя, вот и скопилось пыли порядком.

Рассматривая всадников и особенно их стяги через линзы бинокля, я досадливо морщился: своим флагом так и не озаботился, как и гербом. А память мне подсказывает, что к подобным атрибутам средневековое общество относится со всей возможной скрупулезностью.

– Чет их многовато, – нервно сказал Колька, рядом с которым я стоял.

– Там обоз длинный, да и сами растянулись порядком. Только два отряда человек по тридцать держатся достаточно компактно, – сообщил я ему, не отрывая от глаз оптику.

Только через полчаса неизвестная дружина достаточно близко оказалась к границе оборонительного рубежа (кошкины слезы, если честно) и остановилась чуть дальше чем в двухстах метрах. С десяток самых богато украшенных всадников встали тесно, почти стремя к стремени и о чем-то стали переговариваться, поглядывая на нас.

– Эх, жаль, что я по губам не могу читать, – вздохнул Колька.

– А толку? Ты все равно их язык не знаешь. Амулет работает совсем на другом принципе, не уверен, что вообще имеет какое-то научное обоснование.

– Ну, не скажи, – возразил он мне. – Например, электрические импульсы в мозгу собеседников проявляются одинаково, амулет, может, их улавливает у одного и передает в мозг другому, оттого и кажется речь понятной.

– Ладно уж, ученый, – сказал я ему, – готовься встречать парламентеров. Кажется, гости о чем-то договорились.

Всадник на крупном коне бурой масти с лохматыми ногами подлетел почти к самой рогатке, не снеся ту крупом своего скакуна, точнее бронзовым кругом размером с суповую тарелку. На длинном копье, поднятом вверх, вился длинный флажок, но что там изображено, я не разбирал.

– Кто вы такие и почему перекрыли дорогу? – с наглостью в голосе крикнул он.

– Кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы? – ответил я.

– Я телохранитель сэра Реджинальда Ла Дагра!

– А я барон Виктор Тэрский, и ты стоишь на моих землях, – рявкнул я.

Тот смешался, несколько секунд не знал, что и сказать, потом буркнул нечто вроде «простите, господин, господину сообщу» и умчался назад.

– И что дальше? – поинтересовался у меня Колька.

– Ждем.

Я видел, как мой недавний собеседник подскочил к десятку всадников, которых я приметил ранее, и стал что-то рассказывать. Хотя почему что-то? Обо мне и говорил. В итоге трое из них сорвались с места и понеслись к нам навстречу.

– Стрелять? – нервно произнес мой товарищ. – Они же снесут защиту, блин.

– Втроем? Вряд ли. Тут скорее бравада, – ответил я, хотя в душе был не так спокоен, как хотел казаться. Черт их знает, что за амулеты и магия, может быть, эта троица легким движением руки превратит в невесомый пепел мои невзрачные заграждения в один миг.

Ан нет, за пару десятков метров всадники стали осаживать своих скакунов и плавно остановились рядом с остриями жердей.

– Я виконт Ла Дагр! – представился один из всадников, здоровенный рыцарь в ламеллярном доспехе из крупных пластинок, из-под которого торчала кольчуга. Голову закрывал глухой шлем-ведро с несколькими узкими прорезями в районе глаз и рта. На левой руке рыцаря висел круглый щит с металлической окантовкой и массивным умбоном, в правой он держал копье, выкрашенное в серый и коричневый цвет широкими косыми полосами. На копье вился флажок, на щите был изображен кабан, разбивающий щит пятаком. На левом боку виднелась часть ножен с широким мечом. Эх, бедная лошадка, это какой же груз ей приходится тащить на своей спине? Сам виконт мужик не мелкий, так еще и веса нацепил на себя немало, один доспех тянет килограммов на пятнадцать, плюс кольчуга, шлем и прочее. Сорок килограммов будет или нет?

– Я барон Тэрский, и это моя земля. По какому праву вы появились здесь таким отрядом? – нагло заявил я. Терять, в принципе, мне было уже нечего. Если эта братия заявилась сюда по мою душу, то победить я не смогу, а вот подороже отдать жизнь – да. Так какая разница, стану я лебезить или хамить?

– Ха! – то ли прохрипел, то ли хохотнул сосед слева от виконта, обряженный в кольчугу с пластинами на груди и остроконечный шлем с полумаской и длинной бармицей из кольчуги двойного плетения. – А ты смел, барон!

У этого воина на треугольном щите, выкрашенном в желтый и зеленый цвета квадратами, был нарисован олень с развесистыми рогами.

– Он самозванец, а не барон, – прорычал последний, третий и самый здоровый из троицы. – Где его регалии? Где знамя? Где герб?

– Язык отрежу, смерд, – в тон ему ответил я. – Следи за речью, когда с бароном и властителем земли, на которой стоишь сейчас, разговариваешь.

– Остынь, Жердон, – сказал виконт своему агрессивному товарищу, потом посмотрел на меня. – Если вы и в самом деле барон, то мой товарищ прав. Я и мои спутники не видят ваших знаков власти.