Маг моего сердца

– Хранительница, – слегка кивнул он мне. – Тебя-то и ищу. Прошу поехать со мной.

Конь, словно в подтверждение его слов, заржал и встал на дыбы. Народ на площади ахнул, опасаясь за свой товар. Герцог ловко осадил скакуна и заставил встать смирно.

– Что за спешка, сеньор? Стряслась беда?

Иначе стал бы он лично пускаться в путь за мной – послал бы кого-нибудь. Герцог молод и на ногу скор – а уж в седле и подавно, – но не до такой же степени.

Он хмуро обвел взглядом кланяющихся простолюдинов.

– Лучше бы поторопиться, Хранительница.

В глазах его ясно читалось: «Объяснения – не здесь».

– Извольте, сударь. Дора! – подозвала я девушку в мантилье, узнав ее, когда она выглянула из-за спин торговок.

Та подошла.

– Отнеси корзинку ко мне в дом.

– Хорошо, Хранительница, – ответила та, забирая корзину из моих рук.

Подскочивший гончар помог мне влезть на лошадь перед Энрике. Я уселась боком, и всадник дал коню шпоры.

– Ты угадала, случилось несчастье, – прокричал мне в ухо, когда мы мчались мимо собора. – Моя сестра тяжело больна.

– Но… Почему вы не позвали целителя, ваша светлость?

– Целитель был вчера. Мою сестру укусила за палец крыса, и я полагал, что это пустяки. Но рука болела, и я все-таки послал за целителем. Он сделал припарку, сестра успокоилась и забылась сном. А утром проснулась в горячке.

– Должно быть, воспаление, – поняла я. – Рука сильно распухла?

– Отнюдь нет, в том-то и дело. След от укуса лишь чуть побаливает. Но Даниэле так плохо, что я страшусь за нее. А лекарь, мне показалось, в смятении. Поэтому я решил сам отправиться за тобой – ты умная женщина, Хранительница.

Предательский холодок зашевелился в глубине подсознания, но я пока не давала ему воли.

– Слуги убили крысу, ваша светлость? – нейтральным тоном, чтобы не напугать герцога раньше времени, поинтересовалась я.

– Да, сразу же. Проклятая тварь!

– Хорошо, – кивнула я, невольно оглянувшись на католический крест оставленного позади собора. Даст Бог и Мерлин – все обойдется.

…Ни Мерлин, ни Бог, не встали на мою сторону в этот раз.

Мы доскакали быстро. Энрике жил в замке – не таком, как у Даймонда. В настоящем, как полагается – с подъемным мостом, рвом, донжоном и прочим. Не решаясь взять на себя управление даже таким маленьким населенным пунктом, как наш город, я предпочла остаться сторонней наблюдательницей – на первый взгляд сторонней, конечно. В мою задачу входило вовремя и ненавязчиво подсказывать герцогу нужные решения. Пусть думает, что главный – он, а я лишь умная женщина, живущая в скромном домике неподалеку от рыночной площади.

Копыта прогремели по подъемному мосту, стражник опустил за нами решетку.

Стоило въехать во двор – к лошади тут же бросились люди герцога. Один схватил поводья, другой помог мне спешиться – очень кстати, ведь я все-таки беременна, и лишние прыжки мне ни к чему. Достаточно того, что я только что прокатилась верхом. По легенде, я молодая жена, мой муж – в дальнем походе. В какой-то мере это правда. Главное, такая версия устраивает церковь. К сожалению, отражение уже существующего мира может жить только по законам его предполагаемого прошлого – иначе канет в небытие. Я могу лишь чуть-чуть корректировать и поддерживать, но порядки устанавливаю не я.

Герцог проводил меня прямо в покои сестры. В комнате стояла кровать под балдахином, ставни были прикрыты, огонь в камине еле теплился. Испуганная сиделка, сжимающая в руках мокрое полотенце, метнулась навстречу Энрике.

– Сеньор… – пролепетала она.

Герцог бросился к кровати. Я поспешила следом.

Даниэла, с покрасневшим лицом, лежала, вытянув руки поверх одеяла, и уже не дышала. У Энрике вырвался стон.

– Когда это случилось? – спросил он требовательно.

– Только что, сеньор, – заплакала служанка. – Сеньора Даниэла пожаловалась, что ей жарко, я взяла у нее со лба полотенце, чтобы вновь намочить, а когда повернулась к ней… увидела, что… А тут и вы, сеньор…

Энрике тяжело вздохнул:

– Беги за священником.

– Нет! – воскликнула я.

Герцог недовольно поднял бровь.

– Простите, ваша светлость, – я присела. – Позвольте мне осмотреть тело. И пусть ваша служанка пока не выходит.

– Не вижу необходимости, – резко сказал Энрике. Но, видя мой настойчивый взгляд, махнул рукой. – Изволь.

Я приблизилась к умершей. Повязка на левой руке не оставляла сомнений в том, куда именно впились смертоносные крысиные зубы. Осторожно отведя тяжелую, но еще теплую руку в сторону, я откинула одеяло. Сестра герцога была одета в ночную сорочку.

Так и есть. Под мышкой красовался набухший бубон.

Я невольно отдернула руки, закрыла глаза. У меня иммунитет – креадоры не болеют инфекционными заболеваниями. Моему ребенку тоже ничего не грозит, слава стихиям. Но мне все равно страшно.

А уж что касается города…

– Ваша светлость, кто-нибудь, кроме вас, отлучался из замка со вчерашнего вечера? Кто-нибудь из не живущих постоянно в замке приходил утром?

– Конечно, – пожал плечами герцог. – Кухарка, как обычно, выбиралась на рынок… кто еще, Мече?

– Лудильщик заходил с утра, гонец привозил письмо от вашей невесты, сеньор…