Магазинчик времени

Это было неожиданно. Хеджи казалась упрямой и все делающей по-своему.

Теперь Онджо поняла истинное значение музыки, льющейся из наушников Хеджи. Это был единственный язык, на котором она говорила.

Рядом_с_тобой подозрительно затих. Не было ни писем, ни комментариев. Отсутствие новостей – хорошие новости. По крайней мере, Онджо хотелось в это верить. Если вестей до сих пор нет, значит, искры угасли сами собой? Дело с украденной приставкой оказалось очень коварным, только ослабишь бдительность – и оно вылезет наружу. Можно ли теперь расслабиться? Онджо не хотела нарушать воцарившееся спокойствие.

Медведь и цветок абрикоса

Когда мама влюбилась в папу, а папа влюбился в маму, ручьи с горы Чирисан бурным потоком стекали в долину. Мама тогда работала в экологической организации, которая летом устраивала специальный лагерь для любителей диких животных. В то лето в окрестностях горы Чирисан прошел сильный ливень, и участники лагеря пострадали от стихийного бедствия. Пришлось вызывать спасательную бригаду. Мама была руководителем группы и смело вела всех за собой, пока каждый гость не оказался в безопасности в объятиях своей семьи. Папа, возглавлявший спасательную бригаду, тоже усердно работал, обеспечивая безопасность пострадавших и своих товарищей. Папа и мама заметили друг друга, и так началась их история. Поэтому они всегда говорили, что их судьбы связал друг с другом ливень в сезон летних дождей.

Шел сильный дождь. Несколько тайфунов уже прошло, а надвигалось и того больше. Каждое утро школьная юбка Онджо вымокала насквозь и противно липла к ногам. В сезон летних дождей мама обычно становилась грустной, меньше говорила и переставала смеяться. Но в этом году все было иначе. Эти изменения Онджо замечала еще с начала лета.

Сегодня Онджо сдавала очередной тест и поэтому вернулась домой пораньше. За окном все еще хлестал сильный ливень. Около полудня дождь ненадолго прекратился, но потом снова полил как из ведра. По телевизору показывали срочный репортаж о пострадавших от бедствия. Пожарные стояли по колено в грязи, вздымающейся волнами из-за дождя, и спасали людей. Онджо вышла из душа, вытирая волосы полотенцем, и бросила безучастный взгляд на экран. И в этот момент она поняла, что значила эта безучастность. Долгое время у нее саднило в сердце, будто по нему проводили острым лезвием, от одного лишь взгляда на оранжевую форму. Мама щелкнула пультом, смотря в окно. Телевизор выключился. Мама тоже стала безучастной? Или все еще старается изо всех сил, чтобы выглядеть такой?

Онджо спросила маму:

– Как дела на работе?

– Да как обычно. Субсидии от правительства сильно сократились. Не можем даже нормально выплачивать зарплату. Но в последнее время мне дают много лекций, поэтому все в порядке. Так что не смей расслабляться, Онджо. Первое полугодие уже пролетело, сосредоточься на учебе. Поняла?

– Ага.

– Что за ответ? Ты же не вытворяешь опять чего-нибудь? Сейчас время учебы, никаких подработок. Ты ничего от меня не скрываешь, случаем?

– Я? Скрываю? Даже не думала. Мне кажется, если кто-то что-то и скрывает, так это ты, мам. – Онджо решила, что время пришло. Она упрямо поджала губы и выпалила: – Ты ведешь себя подозрительно, мам. Ты же знаешь, что у меня черный пояс по интуиции. Вся в тебя.

– Я расскажу тебе позже. Сейчас не время. Онджо, милая, и для тебя, и для меня пока еще… – ответила мама, водя пальцем по столу.

«Ого! А я ведь просто так сказала…»

– Мам, все твои дела так или иначе влияют и на меня тоже. Я имею право знать. Ты же тоже всегда хочешь знать, что происходит у меня.

– Верно. Но ведь ты тоже не рассказываешь мне все. Есть вещи, о которых не хочется говорить, а есть то, что хочется отложить на потом, потому что сейчас еще рано для этого. У меня сейчас именно такой случай.

– Но мне же жутко любопытно, когда ты так говоришь! Может, я попробую угадать?

Онджо заметила, что мамины щеки покраснели, а в глазах на долю секунды что-то промелькнуло.

– У тебя кто-то появился?

Мама резко перестала водить пальцем по столу.

«Черт, это правда».

Онджо нервно сглотнула. Она готовилась к тому, что когда-нибудь ей придется задать маме этот вопрос, но момент настал слишком быстро. Онджо хотела выглядеть круто и безразлично, но ничего не получалось. Когда простая догадка вдруг оказалась достоверным фактом, все тело пронзила дрожь от необъяснимого волнения. Онджо подумала о папе. Казалось, его вдруг взяли и резко задвинули в дальний угол. Мама, сцепив пальцы рук, смотрела, как за окном беспощадно льет дождь.

– Онджо, ты сможешь меня понять?

– …

Онджо сидела с полотенцем на голове и тупо смотрела на маму, не зная, что сказать. Мама продолжила говорить, все еще не отводя взгляда от окна:

– Хотя как ты сможешь меня понять, если я сама себя не понимаю.

– Что ты не понимаешь?

– Что сердце человека может принять кого-то в считаные секунды.

«Ого».