Маги Гипербореи

– Вот один из наших экстракторов, – пояснил начальник тюрьмы, с гордым видом постукивая по машине. – Заключенный лежит на этом столе, на голову ему надевают шлем, оснащенный печатью вдоха. Затем его анима отсасывается в перегонный куб, уплотняется и помещается в слитки. Когда в слитке накапливается достаточное количество анимы, мы опускаем резак, сделанный из живой лазури, рассекаем аниму и окончательно отделяем ее от носителя. Заодно получаем слиток орихалка.

Ластианакс как зачарованный приблизился к синему клинку: поверхность ножа переливалась, словно зеркало. Молодой человек протянул руку и зажег над ладонью небольшой огонек.

– Как получается, что мы сейчас не в синей зоне? – спросил он, убирая руку.

– Видите эти полоски орихалка? Они позволяют нейтрализовать действие живой лазури. Ее влияние ограничено орихалком, словно стеной.

Ластианакс оглядел резак, чувствуя смесь удовлетворения и досады. Он только что сделал еще шаг вперед в своих изысканиях, но это открытие не поможет ему найти живую лазурь. Если загадочный «клиент» успел покрыть самородки орихалком, они сейчас могут находиться в любом месте Гипербореи, а еще их можно пронести куда угодно, в том числе во дворец василевса.

Ластианакс подумал о маге, спасшем их с Аркой из колодца.

– Как вы думаете, может ли человек использовать орихалк, дабы защититься от воздействия живой лазури? Например, нанести его на одежду?

Начальник тюрьмы задумчиво потер ладонью подбородок.

– Проводилось много экспериментов, но ничего конкретного узнать не удалось. Классический орихалк позволяет блокировать действие живой лазури в определенной области, но анима выходит за пределы тела. Одежда или доспех, на которые нанесен орихалк, мало чем помогают… Тут следовало бы применять цельный орихалк, его магические свойства намного сильнее, но его производство весьма дорого стоит. Чтобы получить один слиток, понадобилась бы сила сотни аним.

Ластианакс выпрямился, у него голова шла кругом от вычислений и выкладок.

– Спасибо за пояснения.

– Не за что.

– Эти слитки… Я полагаю, вы их потом продаете? – поинтересовался он, пока начальник тюрьмы сопровождал его обратно.

– Они поступают в ведение казначейства, – поправил его маг. – Продажу слитков строго контролируют, очень важно, чтобы орихалк не покидал седьмой уровень. Впрочем, небольшое количество отправляют в Темискиру, но василевс предпочитает ограничить экспорт – мудрое решение, если хотите знать мое мнение. Располагая достаточным количеством орихалка, Темискира легко могла бы удесятерить мощь своей армии… Впрочем, Ликург, похоже, уже много лет сам пытается освоить добычу этого металла, однако, судя по последним донесениям, ему пока не удалось перенять наши умения. Прошу сюда, выход там.

Ластианакс старательно запоминал полученную информацию, пока они переходили на другой левитатор и поднимались вверх, мимо вереницы клеток, столь же дурно пахнущих, как и предыдущие. Наконец они поднялись на седьмой уровень тюрьмы и оказались недалеко от одной из камер, в которой царила совершенно иная атмосфера.

Сытые, отдохнувшие арестанты весело переговаривались, делясь друг с другом своими планами на будущее. Ластианакс спросил у начальника тюрьмы, в чем причина столь прекрасного настроения.

– Это приговоренные к смерти, – кратко пояснил его собеседник.

– Для смертников у них слишком довольный вид, – заметил Ластианакс, снова бросая взгляд на заключенных.

Веселые арестанты просовывали руки между решетками клетки и дразнили своих голодных соседей из других камер, размахивая жареными куриными ножками.

– О, мы говорим им, что они вскоре отправятся на прием к василевсу и там их помилуют, – ответил начальник тюрьмы. – Каждый год дворец приказывает мне приговорить к смерти дюжину преступников. Не знаю, что там с ними происходит, они никогда не возвращаются.

Он повернулся к остолбеневшему Ластианаксу. Молодой человек начинал догадываться о причинах столь выдающегося долголетия монарха.

– Это ничего не меняет, – проворчал начальник тюрьмы. – Все равно они обречены. По крайней мере, они проведут свои последние часы весело, наслаждаясь жизнью.

Ластианакс поблагодарил начальника тюрьмы и с тяжелым сердцем покинул Экстрактрис.

Арка

После ухода наставника Арка уселась в кресло и стала бегло просматривать отчеты о расследовании. Вместо того чтобы торчать в кабинете и изучать бумаги, девочка куда охотнее отправилась бы с Ластианаксом. В последнее время она постоянно вспоминала о проклятии амазонок, и у нее зудела кожа при мысли о том, что где-то на ее теле может находиться невидимая печать. Иногда, следуя совету Петрокла, Арка убеждала себя, что все эти проклятия всего лишь суеверия.