Маги нашего города

Он вскочил, при этом стул из-под него отлетел назад и опрокинулся, издав глухой деревянный звук. Аура его заискрилась, распухая на глазах. Служанка Вера, появившаяся в дверном проеме, чтобы убрать посуду, замерла, приоткрыв рот и порывисто уложив руки под грудь, словно ей не хватало воздуха.

Если быть откровенным, то Павел дрогнул. Гнев маг-директора мало кто хотел бы испытать на собственной шкуре. Да что там мало! На самом деле дураков куда меньше, чем это принято считать. Всех настоящих дураков, как правило, держат под присмотром, пусть и не всегда надежным. Практикующий маг Мамонтов себя к таковым не относил.

Он собрался с силами, ухмыльнулся и сказал:

– Иисус Перегуда?

– Не говори глупостей!

И вдруг он понял, что не боится. Дом этот, собаки, служанка, звание – не страшно. Или даже не так. Он Роману нужен больше, чем тот ему. В этом ощущении мало рационального, больше, как и всегда, ощущений, которые при желании можно позже, со временем, разложить на рацио, но в первый момент имеет значение именно вкус, ощущение отношений. Кто-то скажет «аура» – пусть так. Сверхчувство – так. Интуиция – тоже так. Говорят еще: "Жопой чувствую" – тоже сойдет. Названий, как и имен Бога, множество. Публичные маги предпочитают озвучивать это как "Я вижу". Практикующие тоже видят, но вот Павел от слова «вижу» предпочитал абстрагироваться. Отодвинуться, если угодно. Да и вообще, такого лучше вслух не произносить. Но он – чуял.

– А как же тогда? – вконец обнаглел Павел. – Отец наш сущий Роман? А я при тебе апостолом? И Илья этот тоже. Кто еще? На роль Марии Магдалины Аллу назначишь или еще кого присмотрел?

– Ты пьян! – резко произнес Перегуда, повернулся и пошел прочь, на ходу вытирая губы батистовой салфеткой, вырванной им из серебряного кольца-держателя. – Проспись. Завтра поговорим.

Служанка, упорхнувшая было, вернулась и, стараясь не смотреть на Павла, принялась убирать со стола.

– Вера, душа моя, – проговорил он, развалясь на стуле. – Принеси мне коньячку бутылочку.

– Какого пожелаете?

– Ну, что-нибудь получше. Французского. Найдется?

– Найдется, Павел Евгеньевич.

– А лучше пару. И попить что-нибудь. На опохмел и вообще.

– Пить здесь будете? – деловито осведомилась она.

– С собой, – он хмыкнул. – На вынос. Или это запрещено?

– Таких распоряжений не было, – ответила она и удалилась, неся тяжело нагруженный поднос с посудой.

Павел встал и подошел к камину. Давно он каминов не видел, с зимы, когда он с неделю жил в загородном доме одной очень непростой семьи – муж занимается бизнесом, а супруга подвизается на политическом поприще, время от времени мелькая на телевизионном экране. У них было что-то неладное с дочерью, великовозрастной девицей, ушедшей в академический отпуск с четвертого курса МГИМО. Сначала родители, как водится, предположили болезнь, потом, по прошествии времени, заподозрили симуляцию и усилили давление на дитя и, естественно, на врачей, которые должны были эту самую симуляцию либо ее отсутствие выявить со всей определенностью. Люди занятые и прагматичные, они и действовали прагматично, как математики, раскладывая проблему на ноль и единицу, «да» и нет". Высокооплачиваемые эскулапы, как то и водится, не ответили ничего определенного, оставляя себе возможность дать задний ход и вид на получение дополнительных гонораров. Впрочем, общий вердикт гласил: "Практически здорова".