Магическая Прага

А сейчас навострите уши, ибо вы услышите, как рабби Лёв вылепил Голема. В 5340 (1580) г. ночью, совершив ритуальное омовение в микве и прочитав замысловатый сто восемнадцатый псалом, а затем, прочитав отрывки из Сефер Йециры, раввин (воздух), его зять Ицхак бен Симеон (огонь) и ученик левит Якоб бен Сассон (вода), укутанные в белые плащи, отправились при свете факелов на берег Влтавы, где находились месторождения селитры и много глины. Из этой глины (земля)[862] они вылепили Голема. И тогда Ицхак справа, а Якоб слева обошли по семь раз каждый вокруг глиняного истукана, бормоча комбинации букв (zirufim) и перенося в глиняное тело один – красноту огня, другой – влажность воды. Раввин положил ему в рот шем, листок пергамента с именем Бога, и приказал встать на ноги и слепо повиноваться ему, как раб. На рассвете все трое вернулись в гетто вместе с Иосиле Големом, и, чтобы избежать ненужных вопросов, рабби Лёв рассказал Перл, своей сварливой жене, что он подобрал на улице из жалости этого беднягу – глухонемого иностранца[863]

.

Как выглядел андроид рабби Лёва? Легенда облачает его в одеяния шамеса. Уже трудно представить его иным, чем его изобразил Пауль Вегенер в фильме “Голем”. Высокий и полноватый, волосы немного шлемиком, башмаки-котурны, куртка наподобие доспехов из прессованной кожи или, скорее, похожая на стеганые куртки (ичкауипилли), набитые просоленной ватой, – доспехи ацтекских воинов. Но в фильме изготовление манекена происходит в лаборатории, как акт чернокнижного искусства (нем. “schwarze Kunst”), с помощью соединений звезд и химерических наук. Рабби Лёв, начертив огненный круг, вызывает Астарту, хананейскую богиню, и средь пламени и серных паров возникает злобная маска – Totenkopf (нем

.

“череп”, “мертвая голова”), словно из фосфоресцирующего желе. Эта ужасная физиономия сообщает раввину магическую формулу, которую он записывает на полоске пергамента, чтобы потом спрятать эту полоску, вместе с еврейской звездой, на груди Голема[864].

Глиняный истукан сидел, опустив голову, в углу, с тупым и застывшим взглядом, ожидая приказаний от Маараля. Послушный и простоватый, он исполнял все желания хозяина. С забавной неточностью Майринк утверждает, что рабби создал этого человечка, “чтобы тот помогал ему звонить в синагогальные колокола”[865]

. По версии Врхлицкого, человечек помогал рабби в его “каббалистической кухне”[866]. Поскольку в Шаббат Голем должен был воздерживаться от всякой работы, каждую пятницу на закате солнца рабби Лёв вынимал у него изо рта (или из лба, или из груди) шем, делая его недвижимым.

Но однажды он забыл это сделать. Он был уже в Староновой синагоге и готовился к встрече царицы-субботы, когда у Голема неожиданно пошла пена изо рта, и он стал метаться по дому, одержимый демонами. Перебив посуду, разбив мебель и разодрав перины, он выбежал на улицу, стал душить кур и кошек и разрушать все вокруг. Это было чудовищно. От гнева он жужжал, как гигантская оса. Люди, выбегая из домов, кричали: “Иосиле Голем сошел с ума!” Глаза Голема налились кровью, извергая пламя, неистово мотая головой, его бесформенное тело тяжело надвигалось на замеревшее от страха гетто.

Об этом сообщили рабби Лёву, и он тут же прервал чтение девяносто второго псалма. Если бы он опоздал, то весь мир мог быть разрушен. Если бы началась суббота, то он не смог бы остановить безумного увальня. В большом волнении он вышел навстречу Голему и ловко вынул у него изо рта листок. Рассвирепевший слуга, забрызганный кровью, землей и перьями, упал замертво. В синагоге продолжили чтение псалмов. В некоторых вариантах забывчивость рабби Лёва объясняется тем фактом, что он скорбел о болезни своей дочери Эсфири[867]. В фильме Вегенера Голем, успокоившись после припадка, вышел из гетто на залитый солнцем луг, где беззаботно играли дети в сплетенных из цветов венках. Испугавшись, дети убежали, но затем, осмелев, один из них запрыгнул на руки Голему и украл у него в шутку звезду. Неповоротливый слуга ослабел и разбился. Именно детская невинность спасет человеческий род от воинственной злобы страшилища[868].