Магические безобразия

Первые минуты после звонка Варя пряталась в туалете на первом этаже, ожидая пока школа затихнет. Спустя некоторое время девочка, крадучись и постоянно оглядываясь, словно вор в Эрмитаже, свернула направо в коридор, по которому ходила всю прошлую четверть. Дойдя до лестницы, ведущей вверх, остановилась как вкопанная. Слева зиял проход в столовую, откуда доносился звук кипящей работы. Но вместо маленькой подвальной лесенки, точно могучий атлант, виднелась сплошная стена! Измайлова подошла, не веря своим глазам, и стала прощупывать ее руками. Твердая поверхность не менялась! Ничего не понимая, девочка продолжала шлепать ладонями по стене, в горле мгновенно пересохло, а сердце заколотилось с новой силой. Но нет, чудо не происходило, лесенка не появлялась, заветная деревянная дверь не маячила в поле зрения. Варе стало обидно, на глаза накатили слезы, она стукнула ногой о негодяйку. Нет! Не может быть! В голове одна за другой крутились пессимистичные мысли. Вдруг ее магия пропала? Вдруг Рин исчез и больше не вернется? Вдруг случилось что-то плохое? Опустившись в уголке на попу и обняв коленки, грозная ассистентка мага принялась жалеть себя и тихонечко всхлипывать. Увы, сцена бедной сиротки ничего не поменяла, стена осталась равнодушной к проблемам пятнадцатилетней школьницы.

Просидев практически до конца урока, Варя ощутила злость. Больно стукнув себя по голове, она внутренне возмущалась: на себя за то, что смалодушничала и впала в панику, на ситуацию, не понятно каким образом сложившуюся, на Рина, от которого, как всегда, объяснений не последует. Вытерев лицо, девочка сощурилась и вспомнила о Самойлове. Если откинуть эмоции, то его поведение было более чем странным. Красавчик-отличник не тот сударь, способный кому-либо предложить встречаться, тем более неинтересной Измайловой. Варя вертела события и несколько эпизодов их взаимодействия, как вдруг ее осенило. Конечно! Все из-за Лены и глупого гадания! Но почему оно ударило именно по Варе? Здесь девочка не нашла причин. Это лучше выяснить у апатичного мага.

Поднявшись и похлопав себя по щекам, Измайлова решила вернуться к обычной жизни, то есть отправиться в класс. Какое ей дело до Самойлова? Он ей совершенно не нужен, поэтому его ждет холодный четкий отказ. Зачем ей бояться одноклассниц, видящих его в своих снах и молящихся на его фотографию? Варя – волшебница. Она ассистентка мага (скорее всего довольно-таки древнего). И у нее множество других забот. С таким настроем под трескотню звонка девочка пошла в кабинет литературы.

На перемене ее никто не тронул, хоть взгляды девочек могли испепелить, изрезать и четвертовать. Зато друзья не собирались дать Варе отдыха. Сгруппировавшись около подоконника, так чтобы никто не мог подслушать, ребята принялись закидывать девочку вопросами.

– Теперь по школе разразиться борьба, – хмыкнул Игорек. Несмотря на ироничный настрой, взъерошенные волосы и помятость одежды, лицо друга было хмурым.

– Какая еще борьба? – не поняла Измайлова.

– Бросишь ли ты своего первого парня, чтобы выбрать другого, – пояснил Толик. – Полшколы будет гадать: умный или красивый?

– Это они про Потапова говорят, – добавила Лена, на недоуменный невысказанный вопрос.

– Он красивый! – возмущенно воскликнула Варя, а затем мгновенно спохватилась, разозлившись: – Он не мой парень!

Толик с Игорьком скептически переглянулись, но возражать не стали. Лена лишь лукаво улыбалась. Когда Варя спросила, почему на нее никто не накинулся, оказалось, что Самойлов развил активную деятельность и начисто пресек агрессивные потуги. Впрочем, Лена не сомневалась – буря обязательно придет.

В семье Копейкиной Светы было только три человека – она и ее родители. Оба воспитывали дочь справедливо, не давили нравоучениями, четко объясняя, чтобы что-то получить, нужно хорошенько постараться. Когда к ним приходили гости или, когда они ходили в гости, родители любили похвалить Свету, подчеркнуть какая она умница. Если у доченьки что-то не получалось, если вдруг оказывался кто-то талантливее, способнее ее, они всегда находили слова поддержки и утешения. Но поздно ночью за чаем в кухне родители вспоминали насколько тяжелая работа, что начальник в очередной раз нагрузил заданиями и не дает отпуска, проезд в транспорте и за коммунальные услуги снова повысили, вокруг сплошные расходы, все злые и непонимающие, а в конце вспоминали политиков. Маленькая Света с удовольствием слушала ночные разговоры и усвоила одно – сколько упорно не трудись, никто не оценит по достоинству, но если упорно трудиться, то тогда она сможет стоять на вершине и смотреть, как остальные копошатся под ее ногами. С такой философией дожила Копейкина до шестнадцати лет и менять не планировала.