Магические безобразия

В воскресенье в клубе, где постоянно выступали «Шальные пистолеты», по вечерам пускали только с восемнадцати лет, но для Насти Юрьевой, Яковлева Антона, Флаева Глеба и еще нескольких ребят сделали исключение. Если быть точным, их пропустили только потому, что старшая сестра Антона могла за них поручиться. Внутри было душно, шумно, накурено, вокруг сплошь незнакомые и странно одетые люди: не то готы, не то металлисты, не то просто косплееры. Юрьева в черных брючках и голубой рубашке чувствовала себя не в своей тарелке, щеки раскраснелись, и хотелось поскорее вырваться наружу. Но ребята оживленно общались и слушали тяжелую музыку. Глеб ей ободряюще улыбался, Яковлев обещал сестре, что посмотрит ее выступление и заснимет на камеру.

Настя продержалась два часа только ради Глеба, подставляя лицо прохладному упоительному ветру, она не могла надышаться. Стоило ли тратить время на сомнительного качества музыку, впрочем, парочка коллективов была не плоха. Одежда и волосы Насти сохраняли отвратительный запах сигарет, будто девочка курила, отчего стало противно. Хорошо, что родители с братьями в гостях на дне рождении и придут поздно.

Кристина Лужайкина громко рассмеялась, похоже, она изрядно повеселилась, напевала что-то вполголоса на английском языке. Уж не хлебнула ли чего? Конечно же, нет. Просто девчонку поглотила эйфория, она крутилась и между смехом пела песню группы Sixx: A.M. Она споткнулась о камень и чуть не полетела носом на землю, но веселушку подхватили с двух сторон двойняшки Белых, а Антон успел сфотографировать. Чем больше запечатлено забавных моментов, тем лучше.

Настя общей беззаботности не поддерживала, ей было все также неспокойно и неуютно. Флаев подошел к ней, обнял и несмело поцеловал в нос. Удивительно как меняется отношение к человеку, стоит узнать его получше. И куда делся тот грубиян из начала учебного года? Да и в тот раз Глеб хотел просто поддеть скромненькую девочку, которой нравился его друг. Перемены удивили обоих. Юрьева, несмотря на все знания, часто эмоционально реагировала на мелочи, на деле оказалась обидчивой и несколько заносчивой (к Оле, например), Глеб же был для нее голосом разума, всегда надежным и рассудительным, приводя разговор к логическим выводам. С ним просто, легко и свободно, а главное, никаких комплексов!

Пока парочка на зависть всем обнималась, ребята обсуждали куда отправиться дальше. После длительного нахождения в помещении им хотелось простора. Андрей и Лешка продолжали подпевать Кристине, несколько фальшивя и заглатывая окончания, горланя на всю улицу, не заботясь о прохожих и жителях окрестных домов. Антон продолжал изображать из себя папарацци.

– Как насчет старинного дома? – оторвался от камеры Яковлев, привлекая внимание.

– Что за дом? – оживилась Лужайкина.

– Старинный дом на улице Володарского недалеко от краеведческого музея, – сказал Антон. – Помню, Галина Федоровна нахваливала его по дороге в музей.

– Зачем туда идти? – Лешка терпеть не мог историю и занудные длинные рассказы о прошлых эпохах, что совершенно не сказывалось на твердой «четверке» по данному предмету.

– Проберемся туда, – пожимая плечами, ответил Яковлев, точно делал нечто подобное постоянно.

– Ты дурак? – Андрей покрутил пальцем у виска. – Что значит «проберемся»? Это ведь не завод и не заброшенная пещера древних людей, а историческое здание!

– Сам ты редиска, – парировал приятель. – Я слышал от родителей, что здание еще в девяностые кто-то прикарманил, а сейчас никому не нужно, заколочено и прикрыто строительными лесами якобы для ремонта. Да только когда мы проходили мимо, не похоже было, что там кто-то бывает. Почему не посмотреть, что там да как там? Нас никто не поймает: воскресенье, да дело к ночи.

У Кристины настроение скакануло еще на несколько градусов вверх, так и тянуло на авантюру. Двойняшки пожали плечами, соглашаясь, мол, ничего страшного не случится. Глеб покачал головой, предоставляя окончательное решение Насте. Лужайкина с надеждой повернулась к подруге. Юрьевна зачем-то дала слабину и положительно кивнула.

– Тогда вперед!

Из-за проспекта Ленина, стрелой прорезающего весь город, он казался каким-то компактным и несложным. Несколько поворотов, улица Шмидта осталась позади, перед ними снова раскинулась площадь Пяти Углов с двумя гостиницами, «Волной», где несмотря на вечер было оживленно. Между домами уже зажглась иллюминация, остановки ломились от пассажиров. Проспект вел вправо (тут по какой руке, как говориться, смотреть), прошли стадион профсоюзов, голубым мелькнул краеведческий музей, и впереди замаячила улица Володарского, пролегавшая перпендикулярно. Снова повернули направо. Наследие истории пряталось в своеобразном квадрате, что образовывали жилые четырех-пятиэтажные дома и большой корпус второго детского отделения травматологии.