Магические осадки не ожидаются

— Неграмотный, чтоль? — Старый Зиб зажал в кулак рукав рубахи и потер локтем пыльную, закопченную вывеску. — Читать обучен? Видишь, написано — Зи-бер О-ут.

— Хорошо, господин… э-э-э… Оут, — прокашлялся напыщенный молодой хлыщ, стоявший на пороге. — Скажите, вы ничего подозрительного сегодня ночью… или, скорее, ранним утром… не замечали?

— Чегось? — на всякий случай прикинулся глуховатым Зиб. — У нас тут район тихий, господин…

Под нос Зибу сунули значок.

…Магической полиции.

Звание и фамилию Зиб прослушал.

— Ничего такого не слышал, не видел, — забормотал Зиб. — Мы к магии никаким боком, господин полицейский. Ежели не верите, можете сами посмотреть, — Зиб сделал шаг вглубь помещения.

Сыскарь заглянул с видом полнейшего отвращения в кузню. Ну да, темно, ну да, жарко. И попахивает, да.

— Спасибо, поверю на слово. Если что-то все же вспомните, сообщите…

В дальнейшее Зуб не вслушивался. С удовольствием запер за ранним посетителем дверь и шагнул обратно в кузню. Из-под ног с истошным мявом кинулся Абис. Такой же одноглазый, как и его хозяин.

* * *

В кузне пахло. Пахло так, как и должно пахнуть в кузне — углем, металлом, потом. Ну и Абис где-то нагадил, похоже. Покурить бы — после ударной утренней работы.

Старина Зиб вытащил из груды железок старую глиняную трубку, выудил из горна горящий уголек, раскурил и с наслаждением задымил. Абис прыгнул на табурет рядом, уставился на хозяина единственным глазом и встревоженно мяукнул.

— Чего тебе? — пробурчал Зибер, перекатывая на ладони уголек. А потом подскочил, с истошным воплем отшвырнул его в сторону, бросился следом — и начал топтать тяжелыми сапогами — не приведи высшие силы огонь займется, тут гореть-то есть чему!

Абис наблюдал за метаниями хозяина все оттуда же — с табурета.

— Брысь! — согнал Зибер кота и сам тяжело осел на сиденье. Поднял с земляного пола погасшую трубку и долго смотрел — то на свои руки, то на растоптанный и почти не видный на полу уголек. Абис подошел к нему, понюхал. И еще раз мяукнул.

Получалось… получалось… так по всему выходило, что Зибер раскаленный уголь голыми руками из горна вытащил. И трубку этим угольком раскурил. А рукам-то… рукам-то хоть бы хны!

Зибер поднес ближе к лицу и покрутил так и эдак пальцы перед единственным глазом. Никогда в жизни он свои руки так пристально не разглядывал. Да руки как руки. Грязь под ногтями, въевшаяся сажа, мозоли, шрамы от ожогов. Старые. А от того, что было сегодня — ничего. Ни-че-го!

Абис подошел и потерся о ноги, урча.

— Что, мыша не поймал ночью? — Зибер наклонился и почесал серого за ухом. Тот согласно заурчал. — А кто ловить будет — я, что ли? Эдак мыши у нас по головам ходить будут! — Кот возмущенно мявкнул — дескать, не бывать такому. И Зиб со вздохом встал и пошел к двери кузни.

У дверного порога сбоку уже стоял кувшин молока, прикрытый сверху краюхой хлеба. Госпожа Цайесс всегда точно выполняет свои обязанности. Но и Зибер Оут свои тоже.

Накрошив коту хлеба в молоко, Зиб и сам принялся за завтрак, откусывая прямо от краюхи и прихлебывая из крынки. Взгляд его тем временем не отрывался от алеющего горна.

Когда он собрался с духом, часы на соседней улице, в вотчине часовых дел мастера Эцануса, отбили полдень. Зиб несколько раз подносил руку к горну, отдергивал в последний момент, снова подносил, и снова отдёргивал.

Кузнец чувствовал жар, исходящий от углей. Как он мог взять такой уголек в руку — да еще чтобы следов не осталось? Может, в этом угле примеси какие, а он вчера надышался — вот и мерещится чудное разное? Зиб мотнул лохматой головой и в очередной раз сунулся рукой в горн.

Кузнец так и не понял, в какой именно момент он перестал чувствовать жар, исходящий от углей. Зиб схватил очередной уголек — и резко выдернул руку из горна.

Раскаленный уголь спокойно лежал на его ладони. Так, словно он был не раскаленным докрасна, а остывшим пепельно-седым. Или будто лежал он не на ладони живого человека, а на земляном полу.

— Ты видишь? — Зиб протянул руку с угольком умывающему после завтрака Абису. Тот недовольно мявкнул, спрыгнул с табурета и шмыгнул за дверь. — Во дела…

Кузнец забыл про работу, про заказы. Он был занят более важным делом. Опытным путем выяснилось, что кисть к огню нечувствительна совершенно. В районе запястья начинает чувствоваться тепло, и чем дальше от ладони — тем сильнее. На середине предплечья теперь красовался свежий ожог — результат эксперимента. Ну, заодно и мера — по которую руку в огонь можно пихать. Зиб хмыкнул, смазал ожог топленым маслом, стоявшим в горшочке тут же, среди железок, подпер бороду рукой и крепко призадумался.

Чудное дело с ним произошло. Чудное, вот-вот. Но, вместо того, чтобы дальше думать, он принялся за работу. Оказалось, что невесть откуда появившаяся способность залезть пальцами прямо в огонь и раскаленный мягкий металл как хлебный мякиш продавить, поправить, придать форму, подогнуть — это лучшее, что случилось с Зибом в его кузнечной жизни.