Магический камень апостола Петра

– Насколько я знаю, его самым близким другом была я. А родственников у него, кажется, вообще не было… хотя постойте… – Маргарита наморщила лоб, – нет, у него была какая-то тетка. Тетя Зина, вот как он ее называл.

– Тетя Зина? А фамилию ее вы не знаете?

– Нет, фамилию, к сожалению, не знаю. Эдуард редко о ней говорил. Один раз, в прошлом году, кажется, он обратился ко мне, потому что этой его тете Зине срочно понадобилась консультация хорошего эндокринолога. Я попросила своего коллегу, профессора Малиновского, и он принял Зину.

– Ага, значит, этот профессор должен знать ее фамилию! – оживился капитан.

– Может быть, и знает, – с сомнением в голосе ответила Маргарита, – да только пользы вам от этого немного. Малиновский сейчас в отпуске, где-то в Гималаях, и телефон там явно не берет.

– Вот как… – протянул капитан, – но ведь, если он принимал эту тетю Зину, где-то должна остаться запись… он же должен был записать ее фамилию и адрес.

– К сожалению, снова должна вас огорчить. Профессор принял тетю Зину в частном порядке, у себя дома. Вы уж извините, многие врачи так делают…

– Ну, я не из налоговой инспекции… значит, больше ничего про эту тетю Зину вы не знаете?

– Пожалуй, что ничего… хотя… – Маргарита снова задумалась, – хотя, пожалуй, я еще кое-что вспомнила. Малиновский после говорил мне, что эта тетя Зина подарила ему контрамарки в театр на какой-то спектакль и что этот спектакль ему понравился… так что, думаю, тетя Зина работает в театре. Или, по крайней мере, связана с театром.

– А какой театр – вы не помните?

– Нет, к сожалению, не помню.

– Может быть, хотя бы помните, какой спектакль?

– Спектакль… постойте-ка… кажется, какая-то пьеса Чехова… «Дядя Ваня»? «Вишневый сад»? А, нет, «Три сестры»! Точно, «Три сестры», тогда как раз премьера была! Малиновский еще шутил, что после этого спектакля он подумывает перевестись в Москву…

– Значит, «Три сестры»… – протянул капитан, не поняв шутки, – ну что ж, спасибо вам и на том, попробую найти эту тетю Зину… а сейчас я с вами прощаюсь, у меня еще дел много.

– И что – вы меня не арестуете?

– Нет, а зачем? Вот из города пока лучше не уезжайте, может быть, я вам еще какие-нибудь вопросы задам!

– Не беспокойтесь, не уеду, – поморщилась Маргарита, – мне некуда уезжать!

«Ой-ой-ой, какая трагедия, – подумал капитан, – просто мексиканский сериал!»

Несомненно, горе этой женщины было искренним, и любовь ее была бескорыстной, но отчего-то капитана Перченка ее чувства не трогали. Ну, неглупая же вроде женщина, врач-кардиолог, должна хоть немножко в людях разбираться. Так нет, до того голову потеряла, что в явный криминал ввязалась, и велел бы ей этот Канарский убить кого-то – так и убила бы. Нет, ну каким людям серьезных больных доверяют…

По дороге капитан пытался подвести предварительные итоги. Получалось неутешительно. Что с того, что Канарский собирался инсценировать свою смерть? Убили-то его по-настоящему…

Так что пока нет в деле никаких подвижек, в общем-то, ничем эта врачиха не помогла. Да еще и Алиса Канарская исчезла. Не подалась ли в бега? Нужно ее в розыск объявлять, так ведь начальство ни за что не согласится… а стружку снимут ясно с кого – с Перченка.

Но капитан был мужчина упрямый, так просто не сдавался. И решил поискать последнюю ниточку – эту самую тетю Зину, может, она что-то знает?

Явившись в родное отделение, капитан Перченок первым делом прошел к кабинету начальника. Нормальный человек сам по собственной воле к начальству не пойдет. Перченок вполне сознавал, что делает. Ему нужна была секретарша Верочка.

Верочка была известна по всему отделению как отъявленная театралка. Это про нее известный критик Белинский сказал, точнее, спросил: «Любите ли вы театр так, как люблю его я?»

Верочка была влюблена в театр, любовь эта была у нее одна и на всю жизнь. Она посещала театры не реже раза в неделю, она заранее подгадывала отпуска к всевозможным театральным фестивалям, она могла сорваться и улететь в другой город, если там шел какой-нибудь спектакль, который никак нельзя было увидеть в Петербурге.

Она знала по именам всех артистов, помнила все спектакли и кто когда кого играл, а когда, к примеру, известный артист отсутствовал по причине болезни или съемок и его заменял кто-то из второго состава. Театр с успехом заменял ей семью. Кино Верочка не очень признавала, а телевизионные сериалы терпеть не могла.

– Вера, – сказал капитан Перченок, опасливо покосившись на дверь кабинета начальства, – ты мне очень нужна!

Верочка оторвала глаза от компьютера и выразительно поглядела на капитана.

– Петя, – сказала она тихо, – ты бы лучше шел к себе. А то там, – она кивнула на дверь, – очень напряженная атмосфера. Так что лучше на глаза ему не попадаться.

– Я по делу, – Перченок тоже понизил голос.