Магический код

Хотелось, чтобы это длилось бесконечно. Но с каждой секундой все труднее было справляться с тем, что поднималось изнутри и разрывало на части, требуя выхода. Не сдержавшись, он освободил на миг свою руку, поймал губами ее возмущенный стон, стиснул ее плечи и резко качнулся вперед, вжимаясь в нее бедрами, мечтая ощутить ее жар сквозь треклятый фартук и еще два слоя ненужной одежды.

И в этот момент снова случился апокалипсис.

Он даже не понял сперва, откуда раздался этот грохот, и всерьез подумал, что начинает рушиться земля. Грохот шел сверху — Иван успел поднять голову и даже успел понять, что от его резкого движения распахнулась верхняя дверца шкафа.

А потом из антресолей выпало что-то большое и желтое. Оно приземлилось совершенно беззвучно и осталось лежать на полу.

Диана замерла и снова стала каменной.

Приглядевшись, Иван наконец понял, что это желтое — большая мягкая игрушка. Желтый жираф.

Он снова притянул ее к себе, взял ее лицо в ладони, собираясь поцеловать. Но, увидев ее глаза, замер и отшатнулся.

Она смотрела на него, но не видела. Она была здесь, но в то же время бог знает где, ужасно далеко от этого места, от этой кухни-прихожей и от Ивана в его красном фартуке в белый горох.

— Ты чего? — глухо спросил он и понял, что она его не слышит.

Он разомкнул объятия, убрал руки с ее плеч и отступил на шаг.

Она продолжала стоять, прислонившись спиной к шкафу, в распахнутом халате. И теперь смотрела уже не на Ивана, а на жирафа. На желтого жирафа, который лежал на боку. На дурацкого желтого жирафа, в самый неподходящий момент свалившегося на них из антресолей.

В этот момент он понял совершенно точно: этот желтый жираф, который свалился из антресолей, для Дианы почему-то гораздо важнее, чем он, Иван. Что Диана любит этого жирафа или, возможно, ненавидит его — так, как можно любить или ненавидеть только живого человека. Но уж никак не мягкую игрушку. В это было невозможно поверить — И тем не менее он знал, что это правда.

— Динка, — позвал он, но она опять не услышала. Запахнула халат на груди и, сделав два шага в сторону, опустилась перед жирафом на колени. Потом присела на пятки и так и продолжала сидеть, не оборачиваясь, не говоря ни слова, не прикасаясь к жирафу и совершенно забыв про Ивана.

Происходило что-то странное. Иван не знал, как ему себя вести. Он чувствовал, что должен ей помочь, но в то же время понятия не имел чем. А поэтому продолжал стоять на своем месте и смотреть в ее неподвижную спину.

Сколько времени это продолжалось, он так и не понял. Ему казалось, что прошло несколько часов, прежде чем он вдруг увидел, как вздрагивают ее плечи. Тогда он бросился к ней, сгреб в охапку и стал гладить эти вздрагивающие плечи и целовать ее волосы, укачивать ее, шепча на ухо: «Динка… Родная моя, хорошая… Не плачь, прошу тебя… Не плачь, успокойся…»

Она наконец и правда успокоилась, затихла в его руках, перестала вздрагивать. Но еще долго не поднимала лица. Он все гладил ее по волосам, шепотом повторяя ее имя, легонько баюкая, укачивая, как ребенка.

Потом она отстранилась, пряча лицо, но Иван все же успел заметить, что глаза у нее покраснели и припухли. Нажав на клавишу выключателя, она скрылась за дверью ванной комнаты, в которой Иван разглядел душевую кабину и раковину. Зашумела вода. Иван поднялся с пола и как-то сразу заметил, что на нем до сих пор надет этот дурацкий фартук. Снял его и повесил на крючок рядом с мойкой. Рассмотрел в зеркале свою помятую физиономию, слегка пригладил пальцами растрепанные волосы.

Жираф все еще валялся на полу. Он наклонился, поднял его и стал рассматривать, пытаясь разгадать его загадку и чувствуя себя при этом полным идиотом, комическим персонажем какой-то пародии на фильм ужасов, разгадывающим «тайну желтого жирафа».

Жираф совершенно не выглядел таинственным. У него была абсолютно простецкая глупая жирафья морда и ничего не выражающие пластмассовые глаза. Единственное, что отличало его от сотни таких же, как он, игрушечных жирафов, — так это то, что он был желтым. Игрушечные жирафы в представлении Ивана должны быть светло-коричневыми или оранжевыми. Хотя, как Иван ни напрягал память, он так и не смог вспомнить ни одного игрушечного жирафа, которого ему приходилось встречать раньше.

Категорически невозможно было понять, почему это Диана вдруг разрыдалась, увидев этого желтого жирафа. Ивана все не отпускала мысль о том, что у жирафа есть какой-то секрет. В ванной продолжала шуметь вода, и тогда он решил поискать какую-нибудь встроенную в жирафа кнопку. Такие кнопки довольно часто встраивают в мягкие игрушки — когда ребенок нажимает на эту кнопку, игрушка начинает петь, смеяться, читать стихи или чем-нибудь двигать. Кто знает, что скажет жираф при нажатии на эту кнопку. Может быть, он наконец признается, что связывает его с Дианой таким странным и непостижимым образом.