Магия Голоса

— Я хочу, чтобы ваша четвёрка певцов-музыкантов устраивала в Большой Орде представления, за которые я буду брать плату. Большую часть из неё буду отдавать Владыке, тогда он разрешит мне оставить вас у себя, как я и пообещал, в качестве моих приближенных. Часть денег буду брать себе, часть — давать вам. Двух ваших воинов зачислю в свой отряд. Шамана тоже постараюсь оставить при себе, но, если он окажется силен, скажу честно, убедить в этом Владыку, мне не удастся.

— Пожалуйста, не разделяй нас, ведь у музыкальной группы должна быть хоть какая-то постоянная собственная охрана. Иначе, нам могут испортить инструменты, а самих — покалечить, выкрасть, убить. А Жакос и Доркус уже давно занимаются нашей охраной и знают, чего ждать от возбужденных зрителей, и как себя при этом вести, — волнуясь о нашем будущем в Орде, попросила я.

— Я подумаю об этом, — согласно кивнул Вождь. — А вот объясни мне, зачем вы дали такие странные имена своим оркам? Они ведь, наверняка, имели какие-нибудь прозвища, например, «Тихий» или «Скользкий». Может, эти прозвища были неблагозвучны для вас, типа «Вонючка» или «Обжора»?

— Насколько я знаю, прозвища вы даёте во время испытаний мальчиков-подростков на звание мужчины. Но ведь жизнь длинная. И то, как проявил себя подросток, не значит, что так же он будет вести себя уже взрослым мужчиной. Тогда прозвище будет вводить в заблуждение окружающих. Вот, как ты, многие ли могут, потом, его изменить, ведь Вождём ты стал не сразу? А мы даём имя один раз при рождении, оно всегда твоё, в детстве, в юности, в зрелости. И только в твоих силах прославить его, в течение жизни, или опозорить.

— И какое бы имя ты дала мне? — заинтересовался орк.

— Не знаю, — растерялась я от неожиданного поворота разговора. — У нас, обычно, имя даёт мать. — Задумавшись, спросила: — А какое у тебя было прозвище раньше, можешь мне сказать, если оно не обидное?

— Меня звали Большой, — гордо расправив плечи, ответил он.

— В нашем Мире самые большие — это горы, поэтому, тебе можно дать имя Горус. С одной стороны, это просто имя, с другой, в нём есть и определённый скрытый смысл.

Он помолчал немного, напряжённо глядя мне в глаза, а потом сказал:

— Мне нравится. Ты можешь называть меня этим именем, — встал, чему-то улыбнувшись, и добавил: — Всё на сегодня, скоро подъедем к стойбищу.

— Пожалуйста, подожди, последний вопрос, — тоже вставая, задержала я его. — Может быть, ты проявишь понимание и доброту, и отпустишь нас? — наперекор парням, на всякий случай предприняла я последнюю попытку.

Меняясь прямо на глазах, и превращаясь в дикого хищника, он взбешенно зарычал:

— Р-р-р! Никогда!

Выставив руки вперёд в отгораживающемся жесте, и сдерживая невольную дрожь от испуга, я примирительным Голосом произнесла:

— Спокойно, я только спросила.

Ярость стала гаснуть в его глазах, он быстро развернулся и выпрыгнул из кибитки. Ну, что ж, на будущее буду знать, что этот вопрос с ним лучше не поднимать.

Дальше повторилась вчерашняя схема, вскоре, к нам с Роном, в кибитку, запрыгнули парни. Снова спросили гнома:

— Как тут?

Он ответил:

— Всё нормально.

А потом мы на пару пересказали, что сегодня узнали нового от Вождя.

Я, давая возможность Такисарэлю хоть немного отдохнуть, сменив его, села на скамейку погонщика. Любуясь полыхающим закатом Красного солнца, окрасившим все небо в розовый цвет, заметила на горизонте очертания стойбища.

Когда мы добрались до этого стойбища, Рон, Такисарэль и я выбрались из кибитки позже всех, уже в темноте, чтобы сразу не шокировать степняков своим видом. В центре стойбища располагались четырнадцать шатров, вокруг которых стояло двенадцать кибиток. Самих орков было около двухсот пятидесяти. Значит, большая их часть, спит под открытым небом. В стороне паслось очень большое стадо, голов шестьсот.

Наш выход не остался незамеченным. Орки клана, подобострастно суетящиеся вокруг Вождя, занятые разговорами, приготовлением ужина, бытовой суетой, увидев нас, побросали все свои дела и стали пялиться. Вождь и его воины, в ответ, подняли недовольный крик, призывая не расслабляться обалдевших орков, а заниматься делами и скорее подавать еду. Вскоре, поев, все расположились на ночлег. А я, сняв швы с зажившей раны Такисарэля, спросила Петроса:

— Их много. Почему же они не окажут вооружённое сопротивление отряду Вождя?

— Потому, что уже сталкивались с ними в бою, знают, что это хорошо вооружённые и хорошо обученные воины. Сражение с ними принесёт огромные потери, а быть убитым не хочет никто. Но главное, они знают, что если и сумеют убить этих воинов, Владыка пришлёт много других, и жестоко отомстит. Тогда никто из клана не останется в живых.