Магия Голоса

— Р-р-р! Я же сказал — будешь только моей, а не всего мира! — теряя терпение, злобно зарычал он. — Хватит болтать! Заткнись! Сейчас покажу тебе, что такое могучий, неодолимый орк! Вождь! И как должна вести себя женщина! К утру будешь рада, молча выполнять все мои прихоти, — и он начал раздеваться.

Быстро скинув жилет, сапоги и, сменив удерживающий меня хвост на свободную руку, другой снял с себя килт. Оставшись голым, он лёг на бок, тесно прижавшись ко мне возбужденным пахом, шаря руками по моему телу.

— Ты хоть бы меня развязал, что ж я, как бревно лежу, — попросила я, стараясь чтобы всеми силами удерживаемый страх не вырвался из-под контроля и не вспыхнул панической атакой, отключающей здравый смысл. И быть мне тогда не только изнасилованной, но и битой.

— Ничего, полежи. Твои руки мне пока не нужны. Главное, молчи и не отвлекай меня глупыми разговорами. Тогда и я не буду ни отвлекаться, ни спешить, и тебе все понравиться, моя сладкая самочка. Чувствую, ты еще не знаешь какие мы орки сильные и неутомимые мужчины. А когда узнаешь, сама не дашь мне килт надевать, — самоуверенно усмехнулся он, положив свою широкую, тяжелую, грубую ладонь мне на грудь и больно сдавив её.

Преодолевая боль, омерзение и подступающее отчаяние, я, не собираясь его слушаться и молчать. Провокационно спросила, с деланным удивлением в голосе:

— И все же, руки ты мне не развязываешь, боишься меня, что ли?

— С чего ты взяла? — громко засмеялся он.

— Ну, а зачем тогда верёвки?

— Я люблю покорность. Мне нравится, что ты не мешаешь мне бессмысленным сопротивлением, чувствуешь себя, как и положено любой самке, беспомощной, полностью в моей власти. Но хватит болтать, еще одно слово и я снова тебя ударю, — сказал он, наваливаясь на меня всем телом и лизнув языком мои пульсирующие болью, окровавленные губы.

Вдруг, ужасно усиливая мою боль в разбитой губе, так, что в глазах вспыхнуло красное марево, орк стукнул меня по губам и зубам своими зубами. И, тут же, сполз с меня, отлетев куда-то в сторону. А я увидела стоящего надо мной Горуса. Его лицо было перекошено от ярости, грудная клетка часто вздымалась от тяжелого шумного дыхания, в руке он держал окровавленный кинжал.

Когда он опустился рядом на колени и перехватил кинжал над моей грудью, я с ужасом подумала — а меня-то за что? Но он, повернув меня на бок, одним движением рассёк верёвки на моих руках, одёрнул задранную рубашку, подхватил на руки и крепко прижал к себе.

Его объятья показались мне, в этот миг, такими тёплыми, надёжными, желанными, что я тоже крепко обняла его за могучую шею, с облегчением положив голову ему на плечо. Кажется, у меня появился ещё один настоящий друг-орк.

— Душа моя, он успел… обидеть тебя? — хриплым, взволнованным шёпотом спросил Горус.

— Нет. Только ударил по лицу… больно… — пожаловалась я.

Он в ответ зарычал так, что я почувствовала, как вибрирует его грудь.

В этот момент к нам подбежал Маркус с криком:

— Крошка, ты жива?

— Ага, — с радостной, но перекошенной от боли улыбкой ответила я.

Вслед за Маркусом, в поле моего зрения, появились Доркус, Жакос, Петрос и Такисарэль, который ещё издали прокричал:

— Зеленоглазка, с тобой всё в порядке?

— Да! — прокричала я в ответ и, по мере их приближения, уже спокойно добавила: — Только губы разбиты, резерв пуст, три дня петь не смогу.

— Ну, это мелочи жизни, — сказал Доркус.

— А Рона мы не взяли с собой, чтобы он, своими короткими ногами, нас не задерживал, — объяснил Жакос.

Каждый, из подбежавших парней, старался прикоснуться ко мне, подбадривающе погладить по голове или плечу. Горус не препятствовал, но каждый раз прижимал к себе сильнее. Ох! Классные у меня друзья, не бросят в беде!

— Чего с этим делать будем? — пнув ногой, неподвижное тело Вождя, спросил Петрос.

— Пусть здесь валяется, — зло ответил Горус.

— А он что, мёртвый? — с удивлением спросила я.

— Мертвее не бывает, — ответил Такисарэль.

Я, впервые, не почувствовала никакой жалости к убитому разумному. Так ему и надо, грязному, вонючему, бессовестному, жестокому дикарю.

Когда все неспешным шагом, стараясь отдышаться после бега, двинулись в обратный путь, я спросила:

— А как вы меня нашли так быстро?

— Я первый обнаружив твою пропажу, зайдя в кибитку, — начал рассказ Такисарэль: — Попытался почувствовать твое направление. Маркус, тем временем, рванул предупредить Горуса. Помчались мы за тобой вдогонку не сразу. Пока все собрались, пока я понял, в каком направлении следует двигаться, время потеряли. Твой Зов застал нас, когда мы были уже недалеко. Горуса накрыло так, что сбило с ног. Но он быстро очухался, хотя и шатался в первый момент. Зов очень помог, мы отклонились немного правее и проскочили бы мимо, потеряв время.

— Давай теперь я её понесу, — предложил Маркус Горусу, протягивая руки, но тот, опять, прижав меня к себе сильнее, рыкнул в ответ:

— Нет!

Когда мы добрались до нашей стоянки, я жалобно попросила Горуса:

— Очень хочу вымыться. Отпусти меня к реке.

— Я отнесу тебя, — согласился он.

У реки, поставив меня на ноги и придерживая за плечи, он серьезно спросил:

— Тебе помочь?