Магия Голоса

— Нет, я справлюсь.

— Ладно. Я буду тебя тут ждать, — сказал он, деликатно поворачиваясь к реке спиной.

Я тщательно себя оттёрла, смыв все омерзительные прикосновения Вождя, дрожа то ли от холода, то ли от пережитого ужаса. Отмывшись, вышла не берег. Ночную рубашку пришлось, просто, как следует вытрясти, на заклинание очищения не было Силы. Подойдя, тронула Горуса за плечо. Его бережные руки, вновь подхватили меня, прижав к горячей груди, согревая и успокаивая.

В кибитке Горус помог мне залезть в спальник и сел рядом на пол.

— Я посижу тут, — не то спросил, не то констатировал он. Взял меня за руку и осторожно коснулся губами моей ладони: — Пусть Духи предков пошлют тебе сладкие сны. — Сквозь накатившую дрёму я успела ещё услышать, как он шепчет: — Душа моя… я ведь впервые в жизни узнал, что такое страх… так испугался за тебя…

Проснувшись утром, обнаружила, что я одна в кибитке. Приведя себя в порядок, рассмотрела в походном зеркальце синяк на пол-лица. Вышла на улицу и увидела, что отряд воинов, убитого ночью Вождя, уходит и виден уже, темным пятном, далеко в степи.

Ко мне тут же подошёл Рон, спросив:

— Как ты, Ива?

— Хорошо. А ты знаешь, что тут происходит? — задала я встречный вопрос.

— Знаю. Рано утром Горус велел провести бой, среди желающих занять освободившееся место убитого Вождя. Хорошо, что ты спала и не видела этого безумия. В итоге, четыре трупа и новый Вождь. Правда, вначале были какие-то заморочки о нарушении их традиций. Раз Горус победил Вождя, он сам должен стать их Вождём. Отменить это, да и, вообще, проводить бои между претендентами, за место своего Вождя, может только Владыка. Но Горус как-то их убедил. Сказал, что Владыки рядом нет, так что до возвращения из набега в Большую Орду будет так, как он решил. И сейчас, весь тот отряд ушёл в степь, в набег.

— А Владыка Горусу ничего не сделает за самоуправство и убийство Вождя? — забеспокоилась я.

— Горус сказал, что что-нибудь придумает в своё оправдание.

— Слушай, Рон, а что, он позволяет вам называть себя. — Горус? — удивилась я.

— Ага, со вчерашнего дня, — довольно улыбнулся гном.

— Он вам ничего не сказал, каковы его планы на ближайшее время? — поинтересовалась я нашими дальнейшими действиями.

— Сказал. Такисарэлю удалось его разговорить, — похвастался Рон.

— Как это? Он может на него ментально влиять? — удивилась я.

— Нет, просто, как-то само собой, после вчерашнего между нами стало больше доверия. Вот Горус и рассказал, что сегодня ещё один день отдыхаем, купаемся, запасаемся водой, ремонтируем нашу разрезанную сзади кибитку, а завтра снова выдвигаемся к Большой Орде. И это ещё около десяти дней пути.

Глава 4

БОЛЬШАЯ ОРДА

Солнца и ветер безжалостно иссушают землю, траву и нашу кожу, заставляя мечтать о воде. А неизвестность того, что ждет нас впереди, рождает тревогу. Но я утешаю себя тем, что если нам удастся вернуться домой, мы принесем стратегически важную информацию об орках.

Наконец, этот длинный и мучительно утомительный путь по степи пройден. Завтра мы подойдём к Большой Орде. За это время, преодолев расовые, культурные и межличностные барьеры, вся наша группа подружилась с Горусом и вполне ладит с его воинами. Горус, в свою очередь, проявляет к нам искренний интерес, симпатию, заботу. Только единственный раз, когда я сказала ему, что, рано или поздно, нам придётся расстаться, он продемонстрировал яростный протест. Правда, попытался его контролировать, и, как бы шутя, заявил, что таких друзей, к которым он испытывает полное доверие и относится без постоянной настороженной подозрительности, у него никогда не было. Поэтому он не готов с нами разлучаться. На моё предложение, в таком случае, отправиться с нами в Эльфийский Лес, он, потеряв дар речи, впал в ступор и только несогласно тряхнул головой. А меня такие его заявления пугают.

Я, кстати, научилась легко определять его состояние по выразительному взгляду и, обычно, спокойному хвосту. Удивительно, но он тоже каким-то непонятным образом умеет угадывать мое настроение и желания, так же верно, как обладающий ментальной магией Такисарэль.

Как только зажили мои губы, сошёл синяк с лица, заполнился резерв Силы, мы возобновили небольшие, ежевечерние музыкальные выступления. Наша музыка и песни очень помогли нам расположить к себе всех орков. Весь караван, чтобы послушать нас, ждал вечера с нескрываемым нетерпением, и в этом нетерпении стала чувствоваться, беспокоящая меня, какая-то болезненная зависимость от моих песен. Ко мне орки, вообще, всю дорогу проявляли какой-то неестественный, мистический трепет. Стоило мне попасться к кому-то из них на глаза, как они тут же бросали все дела и, приложив ладони к груди, застывали в этой позе, неотрывно следя за мной взглядом. А рабы, вообще, опускались на колени, и я с этим ничего поделать не смогла. Что творится в их головах? Не пойму.

Наблюдая за орками изо дня в день, я удивлялось их противоречивой сущности. Они одновременно демонстрировали коварство и наивность, подозрительность и доверчивость, агрессивность и покорность.