Магия и кровь

— Моя мать не позволила. Она матриарх, как бы Йохан ни пытался выкрутиться. А по ее правилам в обряде участвуют все живущие в доме Дэвисы старше двенадцати лет. Эти правила соблюдала и ее мать, и мать ее матери. Если цикл нарушается, надо предоставить магии определять, кто останется жив, а кто — нет. Вмешиваться не положено. Вот он и не вмешался. Думаю, что он просто не захотел и в этот раз остаться в стороне. Тем более что матриарха рядом не было — это тоже помогло.

Он пристально смотрит на меня.

— Ава ни за что не допустила бы такого. Отчасти поэтому я так горд, что помогаю ей. Она изменила нашу семью к лучшему. Пошла против всего, что ей прививали в детстве, и переломила ситуацию. Моя мать никогда бы так не поступила. Слишком уж она озабочена колдовской силой. А твоя бабушка всегда была готова пожертвовать чем угодно ради интересов семьи. Если бы я не женился на Мейз, я бы все равно принес клятву верности Аве, просто чтобы войти в вашу семью.

Я смотрю на дядюшку, разинув рот. Я думала, он постоянно таскается за бабушкой из какого-то извращенного желания стать матриархом, хотя и понимает, что этому не бывать. А он, оказывается, хочет быть членом семьи, непохожей на его родную. Семьи, где не допустят, чтобы ребенок погиб в их подвале ради соблюдения традиций.

— Я ни у кого не видел таких красивых глаз, как у Сапфиры, — продолжает он. — Огромные, карие. Она была слишком нежной для такой жесткой семьи.

— Я тоже такая? — Раньше дядюшкино мнение не особенно интересовало меня, но сейчас мне почему-то важно его знать.

— Нет, — отвечает он. — Ты сильная девочка из крепкой семьи, просто тебе дали плохое задание.

Теперь, после таких его слов, то, что сказала Алекс, предстает в новом свете. Я была уверена, что все в нашей семье считают меня слабой. Вайя, которая не в состоянии принять даже самое простое решение. Вайя, которая уже один раз провалила Призвание. Вайя, которая не может убить мальчишку ради спасения собственной сестры. Однако теперь два человека говорят прямо противоположное.

Мама Джова сказала, что выбрала меня не просто так. Интересно, что она думала о себе до того, как стала Мамой. Кем она себя считала — героиней или неудачницей? Может ли такая, как я, хранить в себе подобного рода силу?

Я вспоминаю багровые плети, которые пронзали тела ее врагов, — и тут же в ушах звенят крики того несчастного в подвале, резкие, пронзительные.

Нет, подобного рода силу я не хочу.

В дверь коротко стучат, и в комнату вбегают мама с тетей Мейз. Я гляжу в зеркало — проверить, нет ли за их спинами Кейс, Алекс или Кейши, но больше никто не входит. Люка тоже не видно.

Дядюшка встает и откашливается:

— Поправляйся. И больше никогда так не делай. — Он показывает на блюдце с нарезанным яблоком. — Вот, поешь.

Я закатываю глаза и натягиваю одеяло повыше. Дядюшка в своем репертуаре. Но когда он берется за ручку двери, я говорю:

— Спасибо. И поблагодари за меня Йохана, пожалуйста.

Что бы ни думали про Йохана бабушка и остальные, как бы я сама не относилась к некоторым его поступкам, вчера он меня спас. Нарушил правила своего матриарха и рискнул жизнью ради меня.

Дядюшка кивает и выходит.

Тетя Мейз садится на его место, а мама — на край кровати. Распутывает резинку в моих волосах, собирает их аккуратнее.

Я смотрю ей в глаза и вижу, что они красные от слез.

— Мама…

— Зря я тебе сказала, что надо покончить с заданием, — запинаясь, говорит она. — Тогда, по телефону. Ты сказала, что не сможешь, а я на тебя надавила.

— Я пошла к Дэвисам не поэтому. Я хотела спасти Иден. Думала, если посмотрю, как они лишают человека жизни, пойму, как мне это сделать. — Я вздыхаю. — А все пошло наперекосяк.

Тетушка фыркает:

— Да уж!

— Мейз! — кричит мама.

— А что? Ясно же, что все пошло не так: у тебя по всему телу отметины от волшебной плети — места живого нет! — Тетушка качает головой и гладит меня по голове дрожащей рукой. — Когда мы привезли тебя домой, ты была вылитая Мама Джова.

Я зажимаю глаза ладонями:

— У меня в голове мутится. Постоянно что-то мерещится. И я слишком бесхарактерная, чтобы завершить задание до срока и прекратить все это.

Тетушка щелкает языком:

— Если неспособность убить любимого человека — признак бесхарактерности, значит, мы все слабаки. Мама Джова задала тебе невыполнимое задание.

— Не притворяйся! — рычу я, отняв руки от лица. — Никто из вас никогда и не думал, что мне это по силам.

— Это не потому, что мы не верим в тебя конкретно, — неуверенно отвечает мама. — Как сказала Мейз, это просто невыполнимо.

— Предки не задают невыполнимых заданий.

Мама хватает меня за руку, глаза у нее строгие, серьезные:

— Думаешь, я смогла бы убить твоего отца?

— Чего? — У меня словно ребра вдавились внутрь и сердцу негде биться.

— Думаешь, я смогла бы убить твоего отца, если бы получила такое задание? Если бы он должен был умереть ради семьи и волшебства, он, может быть, и сам вызвался бы принести себя в жертву — но неужели ты думаешь, что я смогла бы хладнокровно убить его?

Ну и вопросы у нее!

— Мне кажется…