Магия и кровь

Вниз ведет цементная лестница, мои шаги звучат гулко. Приходится держаться рукой за стенку, чтобы не споткнуться. Дверь за спиной защелкивается, я стараюсь не обращать внимания на мурашки, бегущие по спине. Много лет назад по этой лестнице спустилась тетя Элейн, зная, что идет навстречу гибели.

Я жду, что в подвале будет подходящая обстановка для обряда, что он будет голый и каменный. Нет. Обычная комната отдыха с биллиардными столами и большими угловыми диванами. Интерактивный экран почти что во всю заднюю стену. Ничем не примечательная комната — не считая того, что пол застелен полиэтиленом, а к потолку подвешен за ноги человек.

Его раздели донага, завязали глаза, заткнули рот кляпом. Сначала я думаю, что он мертвый, так неподвижно он висит. Потом он придушенно кричит сквозь кляп.

Я прижимаю ладонь к губам и неуклюже отшатываюсь. Что-то прикасается к моему плечу, я резко разворачиваюсь. Топаз отдергивает руку.

— Прости.

— Нет, это ты прости, все нормально.

Я снова смотрю на жертву: черные кудри, темная кожа. По лицу несчастного текут тихие слезы.

Куда бы тут сплюнуть? Во рту стоит поганый вкус. Он смешивается с запахом рома и грозит тем, что меня вот-вот вырвет ярко-желтым. Топаз подталкивает меня вперед, я заставляю ноги спуститься на оставшиеся ступеньки.

Йохан отделяется от стены.

— Аква, дай дождевики. — Он показывает мне на ноги. — Разуйтесь. На всякий случай. Тут, знаете ли, будет скользко.

Я скидываю босоножки, стараясь не думать о том, почему будет скользко. Аквамарина, старшая дочка Йохана, приносит нам с Топазом два пластиковых дождевика-пончо. Такие дают туристам на Ниагарском водопаде или во время лодочных прогулок. В лицо летят прохладные брызги, а если закрыть глаза, возникает ощущение, будто паришь над водопадом.

Только тут не будет ни прохладной воды, ни чувства полета. Туман, впрочем, есть — у меня в голове. Воздух спертый, влажный и вдобавок густой от ароматизаторов, которые должны глушить запах пота. И уже воняет пеплом — нечистым колдовством. Я нюхаю свое запястье — не пахнет ли им и от меня, — хотя понимаю, что это чушь. Чтобы заполучить этот запах, надо участвовать в нечистых обрядах, причинять боль и страдания и приобрести дополнительные силы благодаря отдаче. От того, что я просто посмотрю, запах ко мне не пристанет.

— Вы — на лестнице, — показывает на меня Йохан. — Остальные — сюда, ко мне.

Мне становится холодно. Как у него все по-деловому!

Я хватаю Топаза за локоть и шепчу:

— Он… он плохой человек?

— Неважно, — отвечает он. — Мы здесь не для того, чтобы выносить приговоры. Мы здесь, чтобы обменять одну жизнь на защиту многих.

Голос у него бесстрастный, механический. Он слышал эти фразы от других сотню раз.

Берилла — ровесница нас с Рубиной, ей шестнадцать — вкладывает нож в руку Топаза. Рукоятка из слоновой кости, клинок из заточенного камня. Церемониальный нож.

Круг состоит из Йохана, Топаза, Аквамарины, Рубины, Бериллы и младшего — Аметиста, которому только тринадцать.

Я с размаху усаживаюсь на цементную ступеньку, за что копчик вознаграждает меня резкой болью. Подтягиваю коленки к груди, обхватываю себя руками, чувствую подбородком полиэтилен дождевика. В голове до странности пусто. От ромового пунша она немного кружится, и мне трудно сосредоточиться. Эх, не надо было допивать за Алекс!

Несчастный пленник весь трясется, его сдавленные всхлипы звучат у меня в ушах резко и пронзительно.

— Вайя! — рычит Йохан, и я вздрагиваю. — Сидите смирно. Когда все начнется, вам нельзя будет уходить, а я вам не нянька. Нужно очень сильно сосредоточиться. Не отвлекайте нас.

Я давно подозревала, что Йохан — опасный человек, но мне он никогда ничего плохого не делал. Я вспоминаю, как мы с Кейс, еще совсем маленькие, приходили к нему в «Роти-Роти» и он угощал нас фолори и тамариндовыми конфетами. Как он часами занимался со мной после уроков, когда мне не давалась какая-то тема. Мы всегда были родные друг другу, и чистая и нечистая магия были ни при чем. Я знаю, на что он способен, но никогда не боялась, что эти клыки укусят меня саму.

До этой минуты.

Нечистые обряды очень мощные, однако легко могут выйти из-под контроля. Йохан не имел права рассказывать нам о них на уроках, но его дети, естественно, болтали лишнего на ежегодных барбекю. Как только обряд начинается, нужно полностью сосредоточиться на цели — нельзя отвлекаться ни на что, кроме тела перед тобой. Не говоря уже о том, что во время обряда невозможно творить никакие чары, поэтому необходимо прятаться в надежных местах вроде запертого подвала.

— Да, конечно. — Я стараюсь, чтобы голос звучал твердо.

Йохан отрывисто кивает мне.