Магия и кровь

Я подхожу к чудовищно уродливому пятиэтажному зданию, которое высится над остальными и занимает целых два участка. Оно сложено из белоснежного кирпича и украшено колоннами цвета слоновой кости, которые подпирают большой балкон третьего этажа.

Дэвисы шутить не любят. Их матриарх Эйприл-Мэй проследила, чтобы фамильное гнездо всем своим видом внушало заслуженное уважение. Это было, конечно, когда она еще жила здесь, а не уехала повидать мир со своим младшим сыном Кейном. Пока ее нет, обязанности главы семьи исполняет старший сын — Йохан. Кроме того, он руководит нашей общинной школой, куда отправляют своих детей чернокожие колдуны Торонто, чтобы те, помимо программы начальной школы, изучали еще и нашу историю.

К нему-то я и приехала.

Утром Люк прислал мне сообщение:

Это та Элейн, о которой ты спрашивала?

К сообщению прилагался файл, похожий на профиль из генетической базы данных, только без самих генов. Фото женщины с короткими кудрявыми черными волосами и густо-коричневой кожей. Подпись — «Элейн Томас» — и девичья фамилия — «Джеймс». Никаких упоминаний ни о муже, ни о профессии, но в маленькой вкладке «генетическое потомство» указано полное имя Алекс. Моей Алекс. И чем больше я смотрела на фото Элейн, тем отчетливее видела в ее лице свою двоюродную сестру.

Больше я ничего не успела сделать: сообщение стерлось.

Это исчезающее сообщение. Уверен, ты и сама поняла. Строго говоря, это засекречено, но ты ее родственница, поэтому я сделал для тебя исключение.

Я злобно зашипела, телефон дрожал в руках. Мама Элейн — родная мать Алекс, а я почему-то ничего о ней не знаю. Сама Алекс и та вряд ли располагает какими-то сведениями. Она говорила, что думает, что ее мама ушла, когда она была совсем маленькая, — не более того. Кроме того, девичья фамилия тети Элейн была Джеймс, а значит, она состояла в родстве с папой. Понятно, почему он так всполошился, когда я ее упомянула. Он-то ее знает. Она мертвая и Мама. То, что я еще застала ее в живых, то, что она, помимо всего прочего, получила титул, то, что я абсолютно ничего о ней не помню, — все это просто в голове не укладывалось.

Я написала Люку спасибо. Приятно, что он постарался ради меня, я такого совсем не ожидала.

У меня было время. Плюс ты принесла мне поесть. Считай, что мы квиты.

Я тут же напомнила ему, что в обмен на ленч он не взял с меня денег за татуировку.

Договорились. Будешь должна.

Однако, когда я спросила его, что именно должна, он не ответил. К собственному изумлению, от нашей переписки я даже заулыбалась. Вот может же быть милым, если хочет, даже если ему сложно это признать.

Я спросила, не нашел ли он какую-то связь между Элейн и Джастином.

Я не нанимался к тебе в частные сыщики.

Я снова зашипела и больше ничего не стала ему писать, а днем села на автобус и поехала к Йохану. И вот я здесь, перед этим домом.

Йохан для меня — единственная надежда узнать что-то о Маме Элейн, поскольку папа явно не заинтересован в том, чтобы ее обсуждать, а закрытый профиль в нашем альманахе говорит о том, что и бабушка тоже не хочет, чтобы кто-то что-то знал. А если уж бабушка о чем-то молчит, никто из взрослых в семье не пойдет против нее и ничего мне не расскажет. Даже если Люк не нашел никакой связи между Элейн и Джастином или нашел, но не говорит, все равно подозрительно, что я не могу отыскать ничего о Маме Элейн, то есть о тете Элейн, ни в Сети, ни в наших записях, однако в архиве «Ньюгена» она почему-то есть.

И это не говоря о том неприятном обстоятельстве, что я не способна вспомнить о ней совершенно ничего. Как бы я ни старалась раскопать какие-то воспоминания, на этом месте зияет провал, от которого мурашки бегут по телу. Лорен всегда говорила: если чувствуешь какой-то подвох, но не можешь определить, в чем именно он состоит, скорее всего, это нечистая магия. А уж она-то знала не понаслышке.

Не говоря уже о том, что Йохану, вероятно, известно, кто та третья из матриархов, о которых упоминала Роуэн, и в чем заключалось предполагаемое предательство. А вот поделится ли он со мной своими знаниями — еще вопрос. Ведь вряд ли совпадение, что все это всплыло одновременно с заданием. Если тут есть хоть какая-то связь, если я упускаю что-то, что может повлиять на мои дальнейшие действия, я прослежу, куда ведет эта зацепка. Ведь Кейс права, хотя при ней я никогда не допущу такой мысли. Я просто сдалась и согласилась стать убийцей. Ради самой себя и ради Люка я обязана изучить все подсказки, как подойти к заданию с другой стороны. Даже если взрослые не считают, что все связано и связь эта настолько важна, что хорошо бы перестать скрывать ее от меня.