Магия лета

— Я еще не решила, — бросила Фрэнсис через плечо. Хок следил за тем, как она быстро удаляется в сторону дома. Она шла широким мужским шагом — ни следа грации, словно во всем ее теле не было ни единой женской косточки, даже самой крохотной. И все же… все же ее кожа была атласной, приятной на ощупь и пахла нежно, женственно. Он вспомнил округлую стройность ее бедер, ее длинные, красивой формы ноги и то, как пушисто, как мягко было между ними. Он до сих пор так и не видел ее грудей, но рано или поздно этот пробел должен был заполниться. Сегодня, например. Да-да, сегодня самое время удовлетворить свое любопытство на этот счет.

Фрэнсис понимала, что выбора нет, и потому сразу позвонила миссис Дженкинс. Экономка явилась немедленно, воздвигнувшись в дверях суровой и неприступной крепостью из черного шелка.

— Чем могу служить, миледи?

— Миссис Дженкинс, муж только что сообщил мне, что ждет гостей к завтрашнему ужину.

— Да, миледи. Его светлость — я имею в виду маркиза — поставил меня в известность. Меню ужина уже составлено — вот оно.

Так, значит, это была идея маркиза, подумала Фрэнсис, невольно качая головой. Ей показалось странным, что муж не притворился больным, чтобы избежать появления друзей его детства в Десборо-Холле.

Она склонилась над листком, протянутым экономкой. До сих пор ей не приходилось читать в очках, но на сей раз ничего не оставалось, кроме как поддержать миф о своем слабом зрении. Миссис Дженкинс нашла бы в высшей степени подозрительным, если бы она вдруг сняла очки, чтобы ознакомиться с меню. Фрэнсис выждала несколько минут, впустую тараща глаза на сливающиеся строчки, и протянула листок экономке со словами:

— Мне нечего добавить, миссис Дженкинс. Меню составлено прекрасно.

Кивнув, Агата Дженкинс покинула молодую хозяйку. Трудно сказать, что заставило ее в коридоре взглянуть на листок, но только она обнаружила, что подавала для чтения список постельного белья, которое требовалось обновить.

— Я не знаю, что и думать, — чуть позже обратилась она к Отису. — Похоже, в Шотландии не умеют читать не только крестьяне, но и знать.

— Дикая, отсталая страна, — заметил дворецкий.

— Бедный, бедный хозяин! Связать свою жизнь с эдакой.

Миссис Дженкинс покачала безукоризненно причесанной седой головой. Она не решилась высказаться до конца. так как привыкла проявлять лояльность по отношению к хозяевам, кроме того, Отис, старый упрямый осел, мог случайно обмолвиться о ее сетованиях маркизу.

«Ничего, я привыкла действовать самостоятельно», — подумала она и поспешила прочь.

Фрэнсис присоединилась к мужу и свекру за ужином, но за весь вечер не проронила ни слова. Маркиз распространялся о делах давно минувших дней: о скандалах, в которых было замешано то или иное громкое имя, и состояниях, обретенных или утраченных за карточным столом, — и она слушала его затаив дыхание.

Хок тоже впал в молчание, стоило ей появиться в столо-вой. За весь ужин он едва ли бросил взгляд на жену. Маркизу ничего не оставалось, кроме как болтать за троих сразу. И отличие от сына он никогда не служил в армии, но это не мешало ему иметь чутье на заранее обреченное мероприятие (как генералу — на возможное поражение). Он начал бояться, что завтрашний званый ужин провалится с треском.

Как только представился удобный случай, Фрэнсис ускользнула из-за стола. Горничная сидела у камина, с аккуратностью зашивая разошедшийся шов на одном из жутких платьев Фрэнсис.

— Не стоит так стараться, Агнес. Оставьте все как есть и идите.

— Вы ожидаете новые туалеты, миледи! — просияла горничная.

— Нет. Ради Бога, уходите, Агнес!

Некоторое время она лежала без сна в ожидании звука открывающейся двери и сумела даже не вздрогнуть, когда он наконец раздался.

— Фрэнсис?

— Я здесь. Одну минуту, милорд, сейчас я подниму для вас рубашку, — сказала она пустым, монотонным голосом.

— Фрэнсис… хм… дело в том… — виновато начал Хок, которого словно окатили ушатом ледяной воды.

— Я все понимаю, милорд: вы хотите, чтобы я забеременела. Я готова. Прошу вас, постарайтесь поскорее покончить с этим.

Так он и поступил. На этот раз он не забыл про крем и больно ей не было. Она ни разу не шевельнулась и не сказала больше ни слова. Как только все кончилось, Хок поспешил вернуться в свою спальню.

Только позже, лежа в постели, он понял, что так и не коснулся груди жены.

Званый вечер не провалился, как того ожидал маркиз. Лорд и леди Буршье прибыли из Сэндбери-Холла немного раньше назначенного времени, и Алисия (добрейшая из жен-шин, благослови ее Бог!), преодолев первый шок, сделала все от нее зависящее, чтобы подружиться с Фрэнсис. Что касается Джона, если бы обстоятельства потребовали, он взялся бы очаровать и гремучую змею. Маркиз тоже был в ударе.

Фрэнсис держалась так незаметно, что порой казалось, что ее просто-напросто нет за столом. Во время протяженного ужина Хок невольно представлял на ее месте Виолу или Клер. Уж они-то не посрамили бы чести хозяйки дома. Каждая из них воспользовалась бы случаем разодеться в пух и прах, каждая лезла бы вон из кожи, чтобы завязать с соседями дружбу.