Магия торжествует

— И в последний раз тоже, — сказал он. — У меня не осталось божественной силы, так что пусть Хью тебя исцелит, потому что, если ты умрёшь сейчас, я ничего не смогу с этим поделать и буду очень зол.

Я просто обнимала его. Постепенно до меня дошло.

— Я обещал тебе, что сегодня утром это будет не в последний раз, — сказал он мне. — Я держу свои обещания.

Кто-то ещё кричал. Я, наконец, поняла, что это не я, и обернулась. Тётя лежала на траве, сотрясаясь от судорог, голая, чертовски злая и очень даже живая.

— Упс, — сказал Кэрран.

Я заплакала. Я лежала у него на груди и плакала.

* * *

Я сидела на нашем крыльце и смотрела, как Конлан играет в траве в угасающем вечернем свете. Он набрасывался на светлячков, как большой человеческий котёнок. Кэрран сидел рядом со мной, обняв меня за плечи. С момента битвы прошла неделя.

Когда Нейг и Роланд ушли, их войска рассеялись. Мы победили, но потеряли так много. Мы похоронили прах Адоры на небольшом холме за нашим домом. Я плакала на её похоронах. Я плакала каждый раз, когда вспоминала об этом.

Кристофер тоже попал под драконий огонь. Он не умер, но потерял крыло. Никто из нас не знал, отрастёт ли оно снова. Он оплакивал свой полёт так, как люди оплакивают смерть ребёнка. Десандра потеряла бету. Они были друзьями, и её горе было ещё свежо. Джим потерял сестру. Пифии потеряли Марию. Из-за потери сил она не смогла восстановиться. Из элиты Кэррана в живых осталось только пятеро.

Сайман так и не вернулся с поля боя. Он всегда боялся физической боли, но по какой-то причине принял свой истинный облик и бросился в самую гущу бойни. Может быть, он запаниковал, может быть, пришел в ярость, может быть, пытался защитить кого-то. Мы никогда не узнаем. Они принесли его тело ко мне. Он был пронзен четырьмя копьями. Я скорбела. Он оставил завещание. Он хотел, чтобы его похоронили на Юникорн-лейн. Мы выполнили это буквально. Это было наименьшее, что мы могли сделать.

Бог-Кэрран не выжил. От его божественной силы ничего не осталось. Его волосы больше не росли неестественно быстро, хотя он пока сохранил свой увеличенный рост, надолго ли, оставалось только гадать. Он потерял мистическое осознание нас. Его божественность позволяла ему всегда знать, где мы с Конланом, но он больше не мог сверхъестественно ощущать нас. Он сказал, что у него было такое чувство, будто он ослеп. Это была своего рода смерть, но я не могла не быть счастливее от этого.

Была ещё одна смерть, которую я не оплакивала. Шарратум тоже погибло на том поле боя. Когда Кэрран воскресил меня, я больше не чувствовала притяжение земли. Притязание не пережило мою смерть. Я снова была самой собой. Я сохранила свою силу, но теперь была свободна от Атланты и части Кингз-Роу.

Гастек пришёл ко мне после резни. Он казался потерянным. Он сказал мне, что я всегда буду Ин Шинар. Я сказала ему, что он по-прежнему мой друг, но теперь он свободен.

Мы хоронили друзей и горевали, но постепенно, шаг за шагом, Атланта просыпалась от кошмара. Дракон был мёртв. «Биозащита» забрала его кости, и Гастек с Филиппом чуть не подрались с Лютером из-за этого.

Хью и Элара выжили и вернулись в свой замок в Кентукки. Хью не исцелил Дали. Джим попросил её отложить это на шесть месяцев. С моей точки зрения, это дало ей ещё шесть месяцев, чтобы убедить его, и интуиция подсказывала мне, что Джим проиграет эту битву.

Кристофер и Барабас назначили дату свадьбы. Барабас поднял ужасный шум из-за травм Кристофера и продолжал кормить его галлонами куриного супа, надеясь, что его крыло восстановится. Друиды прошли по улицам в своих мехах и заявили, что они внесли свой вклад в победу. Марта была серьезно ранена, и Мэхону пришлось ухаживать за ней, пока та не выздоровела. Он пытался испечь для нее медовые кексы, и они были ужасны. Тетя не разговаривала ни с кем из нас. Она приняла свое воскрешение близко к сердцу. Очевидно, она хотела остаться мертвой.

Джули тоже со мной не разговаривала.

Я это заслужила. Я взяла назад свое слово. Я пыталась поговорить с ней, но она просто ушла от меня. Я дала обещание и нарушила его. Я не знала, оттает ли она со временем. Я надеялась, что так и будет, но даже в этом случае пути назад от того, что я сделала, не было. Время поможет. Я надеялась.

— Лучше я это сделаю, — сказала я Кэррану. — Прошла неделя. Должно быть, он остыл.

— Дай ему еще год, — сказал он.

— Если неделя не поможет, то и год не поможет. — Я отставила стакан с чаем. — Я ненадолго.

Я закрыла глаза, а когда открыла их, я шла по подъемному мосту замка Нейга. Место было пустым. Никто не поздоровался со мной. Никто не пытался меня убить. Отсутствие драматизма разочаровало.

Камни задрожали у меня под ногами. О нет. Рано радовалась.