Магия торжествует

— Прекрати, Гастек. Мы договорились. Никаких коленопреклонений, никаких поклонов. Я не могу этого выносить.

Он остался там, где был.

— Защищать тебя и твоего сына — это наша работа. Мы существуем для достижения этой цели. Мы не знали, что эта девушка здесь. Мы не знали, что Рейзер здесь. Это косяк руководства. Если мои люди некомпетентны, то я этого не осознавал. Ты дала мне полную свободу действий. Я реструктурировал подчиненных, я курировал кадровые назначения, я утвердил патрулирование. Окончательная ответственность за это лежит на мне.

Я, наконец, поняла. Гастек превыше всего ценил компетентность. Ему было очень стыдно. Прямо сейчас ему не нужна была Кейт, его подруга. Убедить его, что он не сделал ничего плохого, не сработает. Ему нужно было отпущение грехов или наказание. Он хотел Ин Шинар.

Что-то во мне немного умерло. Сначала Рафаэль, потом Тедди Джо, теперь Гастек. Я никогда больше не буду просто Кейт. Ты принцесса Шинара, маяк надежды твоего народа, и если ты уступишь, эта надежда погибнет вместе с тобой.

Рано или поздно в любых отношениях, которые у меня были, я становилась Ин Шинар, и как только такое случалось, пусть всего на несколько мгновений, это меняло эти отношения навсегда. Наемники в Гильдии помнили мой голос, сотрясавший здание, когда я говорила на древнем языке с проекцией отца. Оборотни, сражавшиеся в битве против Роланда, помнили в ярость Шинара.

Как только я показывала истинное лицо, люди больше его не забывали.

Я так упорно боролась с этим последние три года, но, в конце концов, это не имело значения. Я заявила права на Атланту и на всех в ней. Я приняла на себя ответственность за их безопасность. Я была Шарратум на Шаре. Королевой, которая не правила, но все же королевой.

Я убрала свое прикрытие и извлекла магию из глубины души. Она забурлила на поверхности, как гейзер. Если бы у нее был голос, она прошептала бы: «Я проснулась. Я жива».

Ева опустилась на колени рядом со мной.

— Мама! — сказал Конлан так же, как он пытался сказать мне, что блестящие стены «Биозащиты» были красивыми.

Я потянулась к Гастеку, и моя кожа засветилась бледным золотом. Я осторожно коснулась правой стороны его подбородка и заставила его посмотреть на меня.

— Я прощаю тебя.

Благоговение в глазах Гастека почти сломило меня. Он был прирожденным скептиком, но в тот момент он последовал бы за мной со скалы. Это было последнее, чего я хотела.

— Я прощаю тебя, — повторила я по-английски. — Оберегай моего сына. Я верю в тебя.

Гастек просто несколько раз быстро кивнул.

По крайней мере, у меня все еще был Кэрран. Кэрран хотел только меня, Кейт. У нас были человеческие отношения. Меня человека было достаточно.

— Встань, — сказала я ему.

Гастек поднялся на ноги. Когда он двинулся, я увидела, что Хавьер и другие мужчины смотрят на меня из-за стекла с благоговением в глазах. Да ладно, только этого мне не хватало.

Я втянула магию обратно, скручивая ее внутри себя, как лепестки закрывающегося цветка. Странное чувство промелькнуло в глазах Гастека, будто он хотел остановить меня. Да, Ин Шинар вызывала привыкание, и если бы я продолжала показывать свою внутреннюю сущность окружающим меня людям, вскоре я была бы такой же плохой, как мой отец.

— Спасибо вам за помощь, — сказала я Еве.

Медик вздрогнула, словно очнувшись от транса.

— Конечно.

Она собрала свою сумку и вышла. Я подождала, пока она спустится по лестнице.

— Она не была одной из шпионок моего отца, не так ли?

— Нет, — ответил Гастек.

— Конлан не умеет маскироваться. Его до смешного легко выследить, если ты можешь чувствовать магию.

— Имеет смысл, — сказал Гастек нейтральным голосом и выражением лица.

— Я думала о том, чтобы позволить его бабушке с дедушкой присмотреть за ним в Крепости.

— Возможно, это не очень хорошая идея, — сказала Ровена у меня за спиной.

— Почему нет?

Гастек подошел к письменному столу, выдвинул ящик и достал мне фотографию. Снимок лесной дороги в сумерках. Мужчина лет сорока, волосы цвета соли с перцем, волевой профиль, идущий между двумя оборотнями в форме воинов, оборотнем ягуаром и будой. Я узнала обоих. Рендеры, самые смертоносные бойцы, которые были в распоряжении Стаи. Джим не хотел рисковать.

— Это Аваг Барсамян, — сказал Гастек. — Заместитель Лэндона Неза.

Лэндон Нез был эквивалентом Гастека, правой рукой моего отца, некромантом и главой его Златого легиона. Каждый раз, когда вмешивался Нез, дела шли все хуже и хуже.

Я внимательно изучила фотографию. Аваг нес портфель. Он не выглядел расстроенным. Он явно не был в плену у двух оборотней, стоящих по бокам от него. Линии их тел предполагали осторожность, но когда охранники перевозили опасного заключенного, они следили за внешними угрозами, попытками спасения и так далее, потому что человек, находящийся под их опекой, был должным образом связан и вряд ли мог сбежать. Вместо этого эти двое наблюдали за Авагом. Он был там по собственной воле.

Я постучала по фотографии.