Магиран из Прошлого

- Самое прямое, господин майор! Я отвечу чуть позже. Но прошу вас, сначала ответить мне на один-единственный вопрос.

- Какой же?

- Как ещё долго вы и ваши люди, ваши жёны и дети протянут на полуголодном пайке? Подвоза продуктов у вас нет, и больше не предвидится.

Он бросил на меня быстрый взгляд:

- Почему вы спрашиваете меня об этом?

- Потому что ваши продуктовые запасы иссякнут через месяц, максимум полтора. А что вы будите делать потом? Грабить местное население, отбирая у них последнюю еду? К новому году вы будите голодать. А теперь я отвечу, какое мне до всего этого дело. Казачий круг – это не десять-двадцать человек. Нас уже несколько тысяч. Это реальная народная сила. И когда вы, дайте мне сказать, не перебивайте меня, прошу вас, попытаетесь отобрать еду у нескольких казаков, то поднимутся все казаки Иркутской области одновременно. Вы своими действиями можете стать камнем преткновения, вызвав не нужную никому войну. А оружием мы не бедны. Вы это понимаете?

Я слегка кивнул в сторону шеренги казаков вооружённых новейшими штурмовыми карабинами.

- Мы вовсе не собираемся этого делать, - сказал неуверенно майор.

- Пока не собираетесь, - выделил я свои слова. – Но когда офицерские дети попросят еды, жёны потребуют у мужей накормить голодных детей, вы и ваши люди сядете в свои пятнадцать танков и будите  заниматься грабежом и мародёрством. Не так ли?

Майор с всё большим удивлением смотрел на меня. А я продолжал безжалостно добивать его аргументами:

- Или ваши бойцы разбредутся во все стороны. Что будет дальше?

- Откуда вам известно, сколько технике у меня в гарнизоне? – перевел разговор на другое майор.

- Известно, - не стал умалчивать я. – Наши люди имеются и в Залари.

- Видел, - подтвердил Водопьянов. – Никак не мог понять, почему один из мужичков вдруг нарядился в синие бриджи с красными лампасами и в таком виде теперь ходит по посёлку. Теперь понимаю. Что вы хотите, господин Рабер?

- Я, господин майор, сначала немного обрисую вам общее положение в стране, а потом изложу свои предложения. Согласны?

Я коротко рассказал ему о трёх уничтоженных нами бандах. Об этом майор слышал. Оказывается, слух об этом уже докатился до воинской части. Но теперь он видел перед собой того человека, стараниями которого был наведён порядок.

Я рассказал о становлении казачества, об его объединении в границах Иркутской области, ставшей Иркутской республикой. Он с удивлением узнал подробности о полном развале России и образовании на её месте множества отдельных самостоятельных государств, в том числе о Новосибирской и Красноярской республиках. Услышав об этом, он долго скорбно качал головой.

- Выходит России пришёл конец… Жаль, что это произошло. Очень жаль!

- Судьба России, её будущее находится в наших руках, господин Водопьянов! – возразил я. - Вот для этого я к Вам и приехал. Я хочу предложить вам следующее…

- Подождите! – перебил он меня. – Давайте переговорим с вами не здесь, у меня. Мелкий снег и холодный ветер не самое лучшее место, что бы разговаривать о таких серьёзных вещах.

В сопровождении Кривошеева я оказался у Водопьянова дома, в воинской части, где мы продолжили разговор уже втроём.

Действительно, есаул Кривошеев в короткое время сумел доказать майору Водопьянову, что лучший вариант для него – это переход в ряды казачества. России больше нет, но Иркутская область - это тоже её часть. И по-прежнему выполняя свой долг, Водопьянов будет служить Отечеству, только в другой форме и в ином качестве.

Коньяк, который мы привезли с собой, тоже неожиданно стал нашим союзником.

- Какую же должность вы можете мне предложить, Атаман? – спросил Водопьянов. Он был не сильно пьян, но под хмельком.

- Старая власть России совсем не ценила вас, майор, - ответил я. – Ветерана двух войн, человека прослужившего более двадцати лет. Напрасно. Но я хочу, и я могу исправить эту несправедливость. Вас устроит звание полковника и начальника штаба комитета обороны Иркутской Казачьей Республики?

- Как? – вымолвил он и замолк, поражённый высотой предложенной ему должности.

- Выше идёт Атаман Походный, - напомнил я. – Это моя должность. Я не могу сделать вас равным по званию себе.

Неожиданно в комнату вошла жена Водопьянова. Она посмотрела на меня, потом на своего мужа и сказала:

- Валентин, соглашайся! Господин Рабер абсолютно прав! Ты все равно был в черном списке. Десять лет я ежедневно ждала твоего ареста. Теперь жизнь совсем другая. Что ты теряешь?

И я сразу понял, что она подслушивала за дверью.

- Выбор у меня небольшой, должен согласиться. А другие мои офицеры и солдаты? Они куда пойдут?

- Они тоже перейдут в казаки и будут служить в армии так же, как и прежде. Но мы со своей стороны готовы обеспечивать их продовольствием и вещами первой необходимости. Они же тоже будут казаками!

- Но у меня в части служат восемнадцать калмыков!

Видимо в его неправильном представлении, казаком мог называться лишь русский.

- Казаки – интернациональное объединение! – парировал я. – Какая разница?