Магистериум морум

Тонкая магия требует постоянной не менее тонкой настройки. И когда к власти пришёл правитель Ослякобус, зеркало ему вообще не подчинилось. В нём что-то вроде бы подшаманили, а проклятый Борн получил тогда неожиданную и вполне приличную должность при троне. Хотя в сообществе бесов ходили слухи, что Борн злоупотребляет механикой и способен покалеченному чёрту так привинтить вместо головы шар, наполненный шестерёнками, что бедняга будет ходить с этим шаром, словно заводная шкатулка.

Потом старый осёл понял, какого джинна может выпустить на волю этот несносный Борн. Создания Ада бессмертны, если никто не удосужится помочь им покинуть бренный мир. Стоит начать чинить калек, привинчивая им утерянные конечности, а то и головы, и Ад перенаселится. Чем кормить эту прорву? Как ей управлять, если без голов она станет ещё тупее?

И Ослякобус проклял Борна, лишив его милостей и должностей пожизненно. А чем ещё насолишь инкубу? К прочим проклятиям они весьма устойчивы.

Проклясть-то проклял, но что произошло с Магическим зеркалом? Не тогда ли к нему стали обращаться совсем уж редко?

Ну а в последние двести лет, когда правил этот выживший из ума и магического дара козёл, то есть правитель Якубус, и не могло быть, наверное, никаких сношений с людьми. Зеркало сломалось, а Якубус был не тем чёртом, что сумел бы создать настоящий магический предмет.

Как он стал правителем? А всё интриги, интриги… Бесовская ложа интриговала против конклава демонов, вот и доинтриговалась — черти под шумок узурпировали власть, посадив на трон, как водится, самого бездарного и тупого…

Старый демон покосился на Тиллит: не позабыла ли она уже свою пустую идею выбиться в моралистки? Но та сидела на табурете, надув губки, и позиций сдавать не собиралась.

Пакрополюсу, в общем-то, и не жалко было бы принять демоницу хоть в лигу адских девственниц, приди это в голову ему самому. (Всё равно он не имел права никого никуда принимать). Но поддаться на шантаж бабы?

***

Борн химичил с магической дверью. Да, к ужасу прочих созданий Ада, он был знаком и с химией. И знал, что будет, если смешать тёртый заколдованный камень и мёртвую кожу существ глубинного Ада, катализированную живой кровью демона.

Кровь была у него в избытке, а поскрести ошейник из кожи гургла можно было об ту же каменную дверь. Пропорций он не помнил, но со второй попытки дверь ослепительно вспыхнула и сгорела дотла.

К сожалению, вспышка не укрылась от стражи. Борн долго слушал стук собственного сердца и гул перебранки, наконец раздалось совсем близкое:

— Нет, ты иди! Это я вчера проверял крайний коридор!

— Ах ты, ленивая свинья!

— От гуся слышу!

— От гуся?

— А ты — баран! Баран, бе-е!

Донеслись звуки потасовки, звон алебард…

Борн кинулся в свой угол, кое-как приставил к горлу цепь, вжался в камень. Стражники были бы смешны, не сиди он сейчас взаперти, в каменном мешке, где его магия почти не имела силы, разве что предвидение баловало иногда случайными картинами с воли.

Потасовка завершилась, судя по звукам, со счётом 2:1. Двое пошлёпали назад, волоча за собой алебарды, а третий направился, прихрамывая и ругаясь, к камере Борна.

Дохромав, он изумлённо уставился на узника через решётку из адского дерева. Да так и замер, открыв рот.

Стражник — профессия унизительная для свободолюбивого адского племени. В стражники нанимается самое низкое отребье Ада — полусущие-полусвиньи, жалкие плоды соития со зверями любвеобильных чертей. Они почти лишены магической силы и отвратительно глупы.

Но ведь и Борн таков же! Зачем он обратился со своей бедой к Правителю Первого круга Ада Якубусу? Не проще ли было бежать из тронного зала в тот же миг, как он узнал об исчезновении сына? Почему он не догадался тут же подняться в земной мир и..?

Закон?.. Да разве можно надеяться в этом мире на соблюдение иных законов, кроме физических?

«Вот если плюнуть на камень — слюна испарится. А если плюнуть стражнику в морду — не факт, что он решится поднять решётку и вломить пленнику древком алебарды, — размышлял Борн. — Можно бы рискнуть, плевок — дело оскорбительное. Но если встать, даже эта тупая свинья сумеет заметить, что цепь не прикреплена к ошейнику…».

Стражник продолжал пялиться на решётку. Ему явно не хватало чего-то в оформлении камеры, но он не мог сообразить, чего именно.

Борн сжал кулаки: ну войди же? Разберись, что происходит? Подними решётку!

Однако стражник только хлопал глазами. Коротенькие белые ресницы торчали иголочками, делая его физиономию ещё больше похожей на свиную.

Борн напряг бицепс и снова расслабил руку. Плоть плохо противостоит копьям и топорам, даже если оружие не заговорённое, а на это не стоит и надеяться.

Наконец стражник догадался, что дверь исчезла. Он потрогал решётку, чтобы убедиться, что уж она-то на месте, хрюкнул от удивления.

— Эй ты, мразь? — окликнул он Борна.

Тот не поднял головы. Огрызнуться он мог, но вряд ли это разозлило бы стражника настолько, что тот решился бы на близкий контакт. А значит — не стоило и силы тратить.