Магнит неприятностей

Когда Пип приземлился ему на плечо, Флинкс оглянулся на своего хозяина. — Может быть, ты хочешь поговорить. Но на самом деле ты хочешь придумать способ заполучить мой табельный ремень и исчезнуть с ним в ближайшем переулке.

Улыбка осталась на лице Субара, но его внутренности слегка подпрыгнули. «Не сходи с ума! Ты спас меня от этих транксов и от полиции. Зачем мне делать что-то подобное?»

«Проложить свой собственный путь». Эй, не смотри так возмущенно. Когда я был в твоем возрасте, я делал вещи, чтобы выжить, которыми я меньше, чем горжусь сегодня».

На мгновение Субар задумался о том, чтобы твердо держаться своего отрицания. Он видел, что это не принесет пользы. Его гость был слишком — слишком что? Проницательный? Или что-то еще? — Что ты сделал — прочитал мои мысли?

Высокий инопланетянин усмехнулся. "Нет. Даже не ваши эмоции. Твои глаза. Каждую секунду, особенно когда вы думали, что я не смотрю, они пристегивались к моему снаряжению. Жадность - это истерика лица. Из тебя выйдет плохой игрок. Вам нужно смотреть в сторону от цели, а не на нее».

Флинкс поймал себя. Что он делал, давая такие советы странному юноше? На мгновение он превратился в коварного подростка, который бродил по улицам Драллара, на Мотыльке, всегда высматривая легкую нечестную цель или любую другую выгоду, которую можно было использовать в его пользу. После всего, через что он прошел за последние десять лет, было чем-то вроде шока, когда он обнаружил, что может так легко вернуться к старым привычкам.

Что-то вроде шока, да, но не совсем неприятное.

«Я не могу остаться», — сказал он ошеломленному, но энергичному молодому хозяину.

"Почему бы нет? Просто ненадолго. Просто чтобы ответить на несколько вопросов, — умолял его Субар. Когда его гость пожал плечами и снова повернулся к дверям, сообразительный юноша повысил голос. «Куда ты так торопишься? Ты должен спасти галактику или что-то в этом роде?

Рука Флинкса остановилась на полпути к сфальсифицированной двери.

панель. Комментарий Субара был одновременно ошеломляющим своей неуместной проницательностью и захватывающим дух своей невежественной невинностью. Дух Флинкса, на мгновение регрессировавший в детство , где преобладали нищета и беззаботность, грубо рванулся вперед, в настоящее, со всем тяжким бременем ответственности и знаний, которое оно влекло за собой.

Впервые с тех пор, как он сел на матрац, боль вернулась в затылок. К нему присоединилось разочарование, смешанное с примесью гнева. Хотя он ничего не сказал, его выражения и взгляда в глаза было достаточно, чтобы заставить Субара сделать несколько поспешных шагов назад.

Что я говорил? — недоумевал юноша. Как будто он каким-то образом коснулся большего, чем нерв. Его гость претерпел внезапную трансформацию из любезной длинной песни во что-то гораздо более глубокое и мрачное. Что-то преследовало эти темно-зеленые глаза. Встретив взгляд пришельца, не дрогнув, он попытался увидеть, сможет ли он найти ключ к разгадке того, что это может быть.

Оно протянулось и коснулось его.

Это было непреднамеренно со стороны Флинкса. Он не собирался проецировать. Определенно не то, о чем он думал. Только кусочек того, что он видел и пережил; о его прошедшем десятилетии, о вещах, о существовании которых даже не подозревали очень немногие разумные существа, спроецировалось на стоящего перед ним юношу.

Субар был крут, Субар был уверен в себе, Субар многое пережил в своей молодой жизни.

Субар закричал.

«Все в порядке, все в порядке!» Рефлекторно Флинкс двинулся, чтобы утешить молодого человека.

Субар отступил, пока не оказался прижатым к старому шкафу. Одна рука слепо цеплялась за панель распознавания, которая открывалась от его прикосновения. Ружье. Он должен был получить пистолет, должен был убить эту тварь, маячащую перед ним.

Что-то еще вытекало из Флинкса. Уверенность, мягкость, спокойствие, рожденные долгой практикой и долгим размышлением во время долгих переходов между звездами. Пальцы Субара расслабились, перестали шарить в передней части шкафа. Его дыхание замедлилось, нормализовалось. Бездонная тьма, заполнявшая глаза длиннопевца, исчезла, уступив место заботе и пониманию, возникшим в результате других, менее травмирующих переживаний.

"Мне жаль." Флинкс протянул обе руки молодому человеку. — Я не хотел, чтобы это произошло, чтобы ты это понял. Я был расстроен. Не на вас: на что-то во мне самом. Это было то, что я не мог предотвратить. Это был несчастный случай."

С трудом сглотнув, Субар осторожно отступил от шкафа. "Что случилось? Как ты это сделал? Я чувствовал, я чувствовал... Он не мог выразить словами то, что он чувствовал, и сказал это.

Флинкс слегка отвернулся. «Не чувствуйте недостатка. Самые почтенные философы не могли бы выразить это словами. Это не передать словами. Это то, что одновременно внутри и вне меня».