Маяк Чудес

– Я ведь радость! Такая у меня природа, – пояснила она и послала мне влюбленную улыбку. – И я ужасно рада, что мы с тобой наконец-то увиделись.

Я взглянула на коротышку – та состряпала надменную физиономию, поджала губы и выглядела при этом совершенно уморительно. Кристофоро Коломбо, глаза бы мои их обеих не видели! Я уставилась на блюдце с яблоком. У меня тут прямо перед носом – единственный инструмент, который может мне хоть как-то помочь. Мне нужно что-нибудь вспомнить, что-то, что укажет мне на истинную Аллегру. Вот только что именно?

– Инга, а можно я покажу тебе кое-что? – спросила незнакомка.

– Я когда-нибудь спрашивала у тебя разрешения? – с упреком в голосе перебила ее коротышка.

– Покажу радостное, такую красотутень тебе покажу! – не унималась милашка.

– Плюгиат! – возмутилась карлица. – Она украла у меня любимое слово!

– А конкретнее? – спросила я. – Что ты хочешь мне показать?

– Мои воспоминания о тебе. Как я тебя помню. Мы с тобой вспомним самые радостные моменты твоей жизни – и ты сама все поймешь. – В каждом слове незнакомки сквозило приятное предвкушение, будто она мечтала вслух.

– Давай попробуем, – неохотно согласилась я.

– Я сейчас выберу воспоминания, а ты нажмешь кнопку, ладно?

Я кивнула.

– Яблочко, покажи, пожалуйста, моменты в жизни Инги, когда я радовалась больше всего.

– Когда ты радовалась! Вот именно что когда ты радовалась. Не хочу на это смотреть! – проворчала коротышка и демонстративно закрыла глаза ладошками.

– Катись, яблочко, – скомандовала я и нажала зеленую кнопку.

Я ожидала увидеть себя со стороны и даже немного напряглась по этому поводу, но блюдце показывало воспоминания от моего лица. Все правильно, настоящая Аллегра не могла видеть меня со стороны, а только моими собственными глазами.

Когда я увидела десятки юных взволнованных лиц, дурацкие расфуфыренные платья и полутемный зал с гроздьями воздушных шариков под потолком, то не сразу поняла, где это и что происходит.

Милашка вернула меня на пятнадцать с лишним лет назад. Передо мной маячил микрофон – я выступала с речью. Это был выпускной вечер в моей школе – престижной гимназии с языковым уклоном. В тот год РОНО, или как его там называют, особенно зверствовало, и нашей школе зарубили три золотых медали из четырех, как сейчас помню, за сочинения. Трое круглейших отличниц заливали классы слезами, в которых можно было утопить не одну парту. Думаю, не надо пояснять, кто был той четвертой, которая прыгала от радости, узнав решение комиссии. Это был вечер моего триумфа. В простой картонной коробочке, похожей на спичечный коробок, лежал заветный кругляшок, а мальчишки наперебой приглашали меня на танец, потому что я была не просто отличницей – я была красавицей, как и сейчас, модницей и, кстати, в те времена почти худышкой. Мама ругалась, что я недоедаю. Смешно сейчас вспоминать, что та игрушечная медаль, о которой я больше и не вспоминала после поступления в университет, когда-то имела для меня такое значение. Но то ощущение – оказаться лучшей – до сих пор меня радовало.

Картинка на экране сменилась. Теперь я видела себя в огромном зеркале: еще совсем юная, но уверенная в себе так же, как и в том, что дождь льется с неба на землю, а не наоборот. Деловой костюм идеально сидел на фигуре, его дополняли туфли на высоченных шпильках, безупречный макияж и строгая, локон к локону, прическа – я всегда гордилась своими волосами, густыми и послушными. О, я хорошо помнила этот просторный конференц-зал в мэрии (кажется, тогда она еще называлась «горсовет») – там я выполняла свою первую серьезную работу. Синхронный перевод – вообще задачка не из легких, никто из студентов не мог бы похвастаться, что его пригласили переводить переговоры на государственном уровне. А меня там еще и похвалили за отличную работу. Хоть бы раз меня так поблагодарили за скраперский заказ, как тогда – за переводы.

Картинка снова переключилась. Эту толстую красную рожу я помню, ее и на Том Свете не забудешь. Когда он кричал, щеки у него мелко дрожали, будто вот-вот треснут, а спокойно разговаривать он не умел в принципе, как собака не может тихо гавкать. Майор славился тем, что никто не мог сдать ему экзамен по вождению с первого раза. Но разве я была бы Ингой и дочерью своих родителей, если бы дело дошло до пересдачи? Мы наколесили с ним пять кругов по автодрому, и с каждым кругом он краснел все больше и больше, пока не стал похож на вареную свеклу. «Что, не к чему придраться?» – посмеивалась я про себя. Парни, которые сдавали на права после меня, наверное, отпустили в мой адрес немало нецензурных слов – когда я ушла, майор оторвался. Приятно все-таки узнать, что ты круче десятка мужиков. Экран показал момент, когда я вышла из машины, показывая знак победы, и на меня уставились завистливые лица. Ради таких мгновений я бы еще раз пятнадцать могла сдать на права и заткнуть за пояс столько же майоров.