Маяковский и Шенгели: схватка длиною в жизнь

Современник Грина, благополучно забытый в советские годы и только заново открытый в 1980-е. Так же, как и Грин, он считался «фантастом», хотя его изыскания были ближе к философской прозе. Фантастические элементы, или «фантазмы», как он их называл, служили для него скорее всего лишь инструментом, освобождавшим сознание автора и читателя, делая его более открытым, восприимчивым. Получивший блестящее образование, филолог и философ Кржижановский не мог не оказаться в стороне от «генеральной линии», за что и поплатился долгими годами забвения.

Шенгели никогда особенно не грешил восторженностью, подчас даже скептичен бывал сверх меры по отношению к своим современникам-писателям, в чем легко убедиться по его записям, воспоминаниям и статьям, и вдруг – такое!..

Пятнадцать строчек о Кржижановском, обнаруженных в Краткой литературной энциклопедии, мало что прояснили, но дали отчетливый след. При жизни Сигизмунда Доминиковича «строки» его в печати все-таки изредка появлялись, и в той же КЛЭ указывается, где можно найти его необычную прозу. А главное – там еще про архив Кржижановского сказано. Что этот архив находится в безупречном порядке, и больше половины его – повести и рассказы.

Первая изданная книга гения – это повесть 1920-х годов «Воспоминания о будущем», которая вышла только в 1989 году. Не случайно Кржижановский оставил после своей жизни такую крылатую фразу: «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность». У него вообще много крылатых строчек, вроде таких, как: «Вопросительный знак – это состарившийся восклицательный»; «Писатели – это профессиональные дрессировщики слов, и слова, ходящие по строке, будь они живыми существами, вероятно, боялись бы и ненавидели расщеп пера, как дрессированные звери – занесенный над ними бич»; «Право на чудачество – единственное право полуголодных поэтов»; «Людям с фантазией вообще нечего делать в любви: ведь настоящий шахматист умеет играть, не глядя на доску; и если уж любить, то лучше не глядя на женщину», – и множество других таких же ярких высказываний, которые, выпав из окруживших их текстов, живут теперь сами по себе. Где предкам виделись ответы, потомки обнаруживают вопросы.

Сегодня Кржижановский признан феноменальным литературным открытием ХХ столетия. Его называют «русским Кафкой» и «русским Борхесом», хотя точнее в своей формулировке был его друг и коллега поэт Георгий Шенгели, назвавший его, как мы уже отметили выше, «прозеванным гением». «Прозеванным» настолько преступно и до такой степени несправедливо, что даже в титрах фильмов «Праздник Святого Йоргена» и «Новый Гулливер», к которым Сигизмунд Доминикович написал сценарии, он не указан.

Все эти люди окружали Георгия Шенгели, и он считал их своими друзьями. Жаль только, что многим из них он не мог протянуть свою руку помощи…

Еще одного человека он считал своим хорошим другом и помогал ему, если была такая возможность, – это Игорь Стефанович Поступальский (1907–1989), на рукопись сборника которого «Крымские стихи» он писал в 1953 году внутреннюю для издательства рецензию. Блестящий стиль, прекрасная образность, яркость языка – все это характерно для такой работы Георгия Шенгели, показывая его литературное мастерство даже при выполнении небольших работ. Вот заключение его критической работы о рукописи Игоря Поступальского – советского писателя, переводчика, историка литературы, библиографа:

«Поэт с сильно выраженным историческим темпераментом, постоянно обращаясь к древности, к таврам, грекам, скифам и пр., И. Поступальский ни секунды не копается в «музейной пыли», но неуклонно нащупывает живые струны, связующие древность и современность. Стихи Поступальского сделаны твердой рукой, сдержанны, четки, благородно-суховаты, помогают видеть и заставляют думать. Хотелось бы, чтобы они попали к читателю».

Постоянно помня и думая о своих друзьях и возникающих у них не без их участия каких-нибудь бытовых проблемах, Георгий и Нина даже не поленились выдать своему другу Игорю Поступальскому справку за их подписями для предоставления и отчета супруге:

«Справка.

Дана сия гр. Поступальскому Игорю Степановичу, 45 лет, женатому и пр., о том, что сего 30-го июня 53 г. он был задержан в семействе гр. и гр. Шенгели пловом и ананасом, от коих, по слабости характера, убежать оный гр. Поступальский, 45 лет, женатый и пр. – НЕ МОГ!

Дана для предоставления супруге Галине Степановне, которая очень огорчила нас, не сопутствуя своему супругу».

Под письмом чернилами значится:

«P.S. Всегда рады Вас видеть – в любом платье и даже в комбинации! Нина».

Между строк стоит подпись Георгия Шенгели, а на самой «Справке» присутствуют многочисленные штампы Георгия Аркадьевича.