Майкл Джордан и мир, который он сотворил

 Порой складывалось впечатление, что НБА добилась успеха за неестественно короткие сроки. Ее финансовое благополучие, наступившее столь быстро, напоминало перевернутую пирамиду. Конечно, в лиге постоянно было 5-6 клубов экстра-класса, но их процветание не основывалось на прочном фундаменте. За последние 30 лет число клубов входящих НБА, резко увеличилось, но по-настоящему хороших, крепких команд было явно недостаточно. Не многие клубы могли похвастаться тем, что за них выступают, по крайней мере, три первоклассных игрока. Немало было команд-середнячков, поэтому большинство календарных матчей не представляли интерес для зрителя. Вершину НБА занимали несколько очень хороших клубов, ниже располагалась внушительная группа середнячков, а у самого подножия прозябали несколько безнадежных неудачников с очень слабым составом. В результате многие матчи не оправдывали ожидания болельщиков. Это все равно как вам в ресторане вместо бифштекса подадут лишь шипящую сковородку.

 Пытаясь спасти положение, на авансцену вышли специалисты по маркетингу. Во многих городах проходные матчи обставлялись как финалы НБА. В спортзалах царил оглушающий шум — но не гул возбужденных болельщиков, а шумы искусственные, усиленные многочисленной электронной аппаратурой. Надо было подсластить пилюлю зрителям — да, матч неинтересный, но атмосфера праздничная. Представьте себе, что вы присутствуете на концерте популярной рок-группы и шоу должно продолжаться.

 Не отставали в модных новшествах и в Чикаго. Зрителей, приходивших на матчи в недавно открывшийся новый Дворец спорта «Юнион Центр», ждало нечто большее (а может, нечто меньшее), чем баскетбол. Казалось, администрация дворца считает, что новому поколению болельщиков, в отличие от старожилов, когда-то осаждавших старый «Чикагский стадион», сама игра не слишком интересна. Поэтому на полную мощность включалась музыка, а пока игроки сидели в своих раздевалках, на площадке устраивались забавы для зрителей. Трехлетние малыши соревновались в велосипедных гонках. Демонстрировали трюки акробаты. Или вытаскивали на площадку какого-нибудь болельщика, завязывали ему глаза, он вертелся волчком, пока у него не начинала кружиться голова. Потом повязку с глаз снимали, и бедолага пытался забросить мяч в кольцо. Если ему это удавалось, он получал приз.

 По ходу матча, в перерывах, на площадку выскакивали девушки в легкомысленных нарядах и демонстрировали эротические (по мнению хореографов) танцы. Болельщики, лишенные слуха и голоса, соревновались в пении. Устраивались электронные игры типа погоня за ватрушкой или пончиком. Боб Райан, журналист из газеты «Бостон Глоб», пораженный тем, что во время матча «Бостона» и «Атланты» многие болельщики покинули зал, не дожидаясь овертайма, написал, что сегодняшнему зрителю интересней увидеть свое изображение на экране «Джумботрона», нежели посмотреть захватывающую концовку напряженного баскетбольного матча. Райана также удивило, что с такой помпезностью и безвкусицей проводятся не только календарные встречи откровенно слабых команд, но и матчи финальных серий.

 Наблюдательные журналисты подметили, что с переносом матчей из «Чикагского стадиона» в «Юнион Центр» «Буллз» несколько сдали в игре. И Майклу Джордану, и его партнерам не нравилось освещение на новой спортивной арене. Но главное — они привыкли к старому помещению. Именно там они чувствовали себя как в родных стенах, а отсюда — тем преимущества, которые им давали домашние матчи. Старый стадион наводил ужас на соперников «Буллз» и даже на судей настолько неистовствовали чикагские болельщики. Рев на трибунах стоял такой, что, как говорил Дик Мотта, можно было протянуть руку и пощупать его.

 Публика, приходившая в «Юнион Центр», была побогаче (билеты на новом стадионе стоили дороже) и вела себя гораздо тише, поскольку не слишком хорошо разбиралась в тонкостях баскетбола. «Буллз» по-прежнему продолжали выигрывать матч за матчем. Но шум на трибунах все же создавался искусственно.

 Получившие популярность рок-звезд и огромные заработки, игроки невольно отдалились от людей, с которыми были традиционно связаны. Еще лет десять назад большинство команд летало коммерческими рейсами, и в пути их сопровождала ватага репортеров, хотя и летевших экономическим классом. Игроки и журналисты вместе останавливались в одних отелях, сидели за одними столиками в закусочных, вместе ехали в автобусе из аэропорта в отель или из отеля на стадион. Баскетболисты и репортеры относились друг к другу с взаимным уважением. Сейчас все изменилось. Команды стали летать чартерными рейсами, что в принципе с точки зрения комфорта неплохо. А вот у журналистов денег на такие рейсы не было. К тому же их стали реже пускать в автобусы, идущие из отеля на стадион. Связь спортсменов с прессой значительно ослабла. На пресс-конференциях у серьезных спортивных журналистов их «хлеб» отбивали юркие радиорепортеры, являвшиеся туда толпами. В общем, доступ пишущей братии к игрокам сильно затруднился.