Майор 'Вихрь'

- Не мы все это начали.

- Тоже верно. Я не оправдываю его, просто я пытался тебе объяснить, почему он был несдержан.

- Может, вы скажете, что у вас не пытают?

- У нас - нет. У нас расстреливают. Пытают в гестапо, а я - не гестапо, я армейская разведка. Абвер. Вернее, бывший абвер. Слыхала?

- Нет. Не слыхала.

- Ну, это не важно, - улыбнулся Берг и посмотрел в глаза девушке, - я не ловлю тебя, не думай.

- А я и не думаю.

- Сколько тебе сахару класть?

- Чем больше - тем лучше.

- Четыре. Достаточно?

- Можно и пять.

- Ну, пожалуйста. Давай положим пять. Сам я пью вприкуску.

- Откуда вы так хорошо знаете русский?

- Я не могу тебе ответить.

- Почему?

- Потому, что это - моя тайна, а если ее узнаешь ты, это перестанет быть тайной. Вас виссен цвай, виссен

дас швайн.

Аня промолчала.

- Поняла? - спросил Берг.

- Нет, не пояяла.

- А что же не спрашиваешь?

- Сами скажете, если надо.

- Верно. Это значит: что знают двое, то знает и свинья.

- Горячий чай-то... Не притронешься.

- А ты не торопись. У нас есть время.

- Сейчас сколько?

- Двенадцать.

- Вы меня долго продержите?

- Сколько захочешь. Я приказал дать тебе одеяло в камеру.

- Мне дали. Спасибо.

- Господи, не за что...

- Так я не пойму - чего вы от меня хотите?

- Ровным счетом ничего, - мягко улыбнулся Берг. - Я хочу пофантазировать. Представь себе: русской разведчице - не тебе, не тебе, а какой-то другой, тебе незнакомой - дают возможность бежать. Так? И даже помогают ей перейти линию фронта. Или наладить радиосвязь отсюда. Только с одним условием: чтобы она сказала в разведотделе или в генштабе, что, мол, в одной из германских армейских группировок, одной из самых сильных, скажем, группировок, есть человек, который хотел бы войти в контакт с русской разведкой. Как ты думаешь, пойдут на это большевики?

- Откуда я знаю...

- Ты не знаешь, понятное дело... Я ведь не о тебе говорю, я просто фантазирую. Позволь и себе пофантазировать. Как ты думаешь, пойдут на контакты с таким человеком или нет?

- Из немецких тюрем побег невозможен.

- Конечно, невозможен, если ты попала в гестапо. Но ты попала в руки армейской секретной службы. Из гестапо никто не убегает. Оттуда устраивают побеги для перевербованных агентов - только лишь. Вот недавно такой побег гестапо устроило одному перевербованному агенту прямо с краковского рынка.

Берг мельком глянул на девушку: он хотел видеть ее реакцию. Если она связана с тем бежавшим от гестапо русским, она не может не прореагировать. Но лицо ее осталось спокойным, никак не напряглось, и руки тоже спокойно лежали на коленях.

"Значит, она не связана с тем человеком, - решил Берг, - видимо, это другая группа. Через нее я все выясню о Мухе. По его описаниям, это, конечно, она".

(Конечно, если б Вихрь сказал Ане про свой арест, она бы дрогнула. Когда человек арестован, он перестает бояться за себя - он боится за друзей. Но Вихрь ничего никому не сказал, потому что отдавал себе отчет: скажи он, и все его подчиненные шарахнутся от него как от возможного агента гестапо - просто так из гестапо не уйдешь. Он решил открыться потом, когда задание будет выполнено.

Так сложное взаимосплетение случайностей спасло Аню - а этих взаимосплетений случайностей окажется в ближайшие дни столько и значение их будет так велико, что существенным образом перекорежит судьбы многих людей, в той или иной степени связанных с операцией "Вихрь".)

- А где гарантия, что русская разведчица не получит пулю в спину? спросила Аня.

- Ну, это уже смешно, - ответил Берг, прихлебывая чай. - Первая гарантия - возможность пустить ей пулю в лоб, а не в спину. Как русскому шпиону - здесь, в тюрьме, даже без суда.

- Что, многие у вас поняли - крышка? Да?

- Я же не задаю тебе прямых вопросов, золото мое. Я же с тобой фантазирую, а ты требуешь ответов, которые могут стоить мне головы.

- Ладно, - сказала Аня, допив чай. - Я согласна попробовать.

Берг тоже допил чай, аккуратно поставил чашку на тоненькое блюдечко саксонского фарфора и сказал:

- А где гарантия, что я не буду тобой продан, если побег по каким-либо причинам не состоится?

- Вы не будете от меня ничего требовать - здесь, заранее?

- Буду.

- Чего же именно?

- Твоего согласия поехать в наш радиоцентр и передать своим, в штаб, несколько дезинформаций.

- Не получится.

- Погоди. Не горячись. Ты передашь две-три дезы, а потом я тебе устрою побег и ты сможешь связаться со своими людьми и передать в Москву, что такие-то и такие-то сведения не что иное, как дезинформация. Во-вторых, после того как ты это передашь своим, они смогут начать игру против нас, "поверив" нам, а на самом деле они будут знать всю правду. Это выгоднее Москве, чем Берлину, уж послушай меня, я в разведке не первый год.

- Зачем нужен такой трудный путь для побега?

- Затем, что оттуда можно бежать. Радиоцентр - не тюрьма.

- Я должна подумать.

- Думай.

- Нет, не здесь.

- Ты хочешь вернуться в камеру?

- Да.

- Ладно. На, поешь, - сказал Берг, достав консервы, - мажь на хлеб, это свинина.

- Спасибо.

- Теперь вот что: при допросах я, возможно, буду на тебя кричать и топать ногами. Это необходимо, понимаешь? Так что не обижайся.