Майор запаса

— Я пару раз видела такое устройство. Причем там, где меньше всего можно было этого ожидать.

Упаковав свой заплечный мешок, Шинид пошла к навесу, забралась внутрь и вышла, неся с собой две пары снегоступов. Одну пару она протянула Яне. Яна прикрепила овальные плетенки к ботинкам, Шинид — тоже, и, поскольку теперь обе были полностью готовы выступать, Шинид повела ее в глубь леса, слабо освещенного восходящим солнцем.

Яне показалось, что шли они примерно около получаса, прежде чем Шинид остановилась и присела, укрываясь за вечнозеленым кустарником. Отодвинув в сторону развесистые ветви, Шинид достала из-под куста самую причудливую плетеную штуковину изо всех, которые Яна когда-либо видела, причем более узкий конец этой штуки был вывернут внутрь. Внутри сетки обнаружилось два серых длинноухих животных довольно приличного размера, весьма похожих на кроликов.

— Спасибо, друзья, — пробормотала Шинид и двумя точными, быстрыми движениями свернула обоим зверькам шеи.

Яна застыла в изумлении.

— Неужели они до сих пор не были мертвы? — спросила Яна. Это поразило ее даже сильнее, чем быстрая расправа Шинид с попавшимися в ловушку животными.

Шинид пожала плечами.

— Он пришли сюда, чтобы умереть, — и Шинид стала что-то негромко бормотать себе под нос, но Яне показалось, что в этом неразборчивом бормотании она различает слова. Бормоча, Шинид быстро достала из кармана куртки шнурок, обвязала им ноги зверьков и подвесила обе тушки на специальный крючок, приделанный к низу ее заплечного мешка.

Затем, все еще не прекращая своего странного бормотания, Шинид насыпала внутрь причудливой сетки-ловушки горсть каких-то комочков — по-видимому, приманку — и поместила ловушку обратно под куст. Яна уже успела сообразить, что обреченные зверьки забираются в сетку через хитроумно вывернутую внутрь горловину ловушки, через которую, очевидно, невозможно выбраться обратно. Принцип действия этой ловушки оказался таким же, как у рыболовной верши, в которую рыба заплыть может, а выплыть — уже нет.

— Значит, ты ловишь зверей живьем? — спросила Яна, когда Шинид замолчала. У Яны создалось странное впечатление, что этим своим бормотанием Шинид как будто отправляла своеобразную заупокойную службу по погибшим зверькам. Шинид кивнула:

— Да, наши ловушки не убивают. Так здесь принято. Но из-за этого я должна осматривать все ловушки каждые три-четыре дня, чтобы пойманные звери не изголодались.

Яна, удивляясь, покачала головой.

— Ты говорила, сейчас хорошее время, чтобы умирать. Значит, эти кролики попались в ловушку специально и ждали, чтобы ты их убила?

— Это же очевидно, — ответила Шинид и пошла дальше, сильно забирая налево.

Они проверили по пути еще десяток точно таких же ловушек, и Яна теперь несла часть добычи. И вдруг Шинид подняла руку, подавая Яне знак двигаться тише, и стала осторожно красться в сторону густых зарослей. Она так аккуратно раздвинула руками ветви, что с них даже не попадали снежные шапки, и заглянула в просвет. Потом кивнула Яне, чтобы та тоже подошла и посмотрела. Яна подкралась поближе и увидела сквозь маленькое окошко между ветвей крупного королевского оленя. Он стоял на трех ногах — четвертая была явно сломана и беспомощно свисала, изгибаясь в сторону под не правильным углом. Олень пощипывал тонкие ветви ближайших кустов. Там, где он топтался, подбираясь к пище, снег превратился в грязное крошево.

Шинид двинулась назад, жестом велев Яне оставаться на месте и не шевелиться. Потом она тихонько скинула свой заплечный мешок, осторожно положила его прямо на снег и, с копьем в одной руке, стала подкрадываться к зверю, огибая поляну. Яна проследила взглядом, как охотница скрылась в густом подлеске. Потом Яна услышала шумный выдох, жужжание летящего копья, короткий стук, когда острие копья вонзилось в цель — а потом послышался громкий треск ломающегося кустарника.

— Все, Яна, иди сюда! — не таясь более, крикнула Шинид, и Яна побежала к ней, огибая кусты. Копье торчало из середины оленьего лба, наконечник вонзился точно между глаз благородного животного.

— Шкура у него — просто прелесть, — сказала Шинид, поглаживая рукой в рукавице по спине и бокам упавшего животного.

— Я правильно понимаю — это не одна из ваших ловушек? — спросила Яна, присев рядом с охотницей и осматривая вытоптанную оленем прогалину.

— Нет, это не ловушка. Но я часто видела молоденьких оленей в таких вот местах.

— Ты — великий охотник, Нимрод! — с восхищением признала Яна, рассмотрев, на какую глубину ушел в голову оленя копейный наконечник. — Вот так бросок!

— Смысл в том, что дичь надо убивать, причиняя ей как можно меньше боли. В черепе оленя самые тонкие кости — как раз между глазами. Минуты не проходит после того, как копье попадет вот сюда — и олень мертв. Чего ему и хотелось — при таком вот переломе, — Шинид показала на сломанную ногу оленя. — Однако это случилось с ним всего день или два назад. Обломки костей даже не успели как следует замерзнуть. Ну а еще — когда попадаешь в голову, вся шкура остается целой. Так, пора браться за дело. Нам предстоит здорово потрудиться.