Майориан и Рицимер. Из истории Западной Римской империи

Приобретение Майорианом вопреки воле Льва титула августа вызвало определенное напряжение в отношениях между двумя частями Империи. Поскольку Империя официально оставалась единым государством, хотя и управляемым двумя императорами, законы издавались от имени их обоих. Однако первый закон Майориана, изданный 11 января 458 г., был дан лишь от его имени. И только в третьем законе Майориана от 8 мая 458 г. называются оба августа, причем Лев, ранее вступивший на престол и потому считавшийся старшим августом, назван, как и было положено, первым. Как уже давно было установлено, новые императоры становились консулами следующего года. Соответственно, консулами

458 г. оказывались Лев и Майориан. Но в первые месяцы года Майориан не считается консулом на Востоке, а Лев — на Западе[47]. Несколько позже Майориан, как только что было сказано, стал вставлять имя Льва в свои акты, и это было ясным призывом к примирению с восточным августом. Однако тот на примирение не пошел и так и не признал Майориана равноправным коллегой.

11 января 458 г.

Майориан издал свой первый эдикт. Он был обращен сенату и явился по существу программой нового августа[48]. В самом начале Майориан заявлял, что он стал императором по сенатскому выбору и решению армии, и это уже само по себе было реверансом по отношению к курии. Майориан утверждал, что он власть он принял не по своему желанию, но подчиняясь общественному решению. Подобные утверждения давно стали «хорошим тоном» при всякой узурпации: каждый новый претендент заявлял, что он принял пурпур только под давлением, опасаясь за собственную жизнь. Однако до сих пор речь шла о требованиях солдат, теперь же говорилось об общественном решении, и это стало совершенно новым явлением. Майориан утверждал себя как лидера всего общества. В этом русле находится и его заявление, что власть он принял для того, чтобы не жить только для себя и не быть неблагодарным по отношению к государству, в котором рожден. Это — явная отсылка к традиционным римским ценностям. Майориан призывает сенат разделить с ним государственные дела и обязуется оградить сенаторов от доносов и клеветы. Создается впечатление возвращения чуть ли не к временам Антонинов. Насколько искренне был Майориан, заявляя все это, сказать невозможно, но стремление установить хорошие отношения с итало-римской сенаторской знатью несомненно. Значение сената в это время выросло. Еще Аэций сумел установить хорошие отношения с этим органом, и тот активно поддержал его в борьбе с его соперниками[49]. Майориан пошел по тому же пути.

Этим стремлением явно объясняется и назначение префектом претория Италии Басилия, принадлежавшего к знатному и имеющему большое влияние в сенате клану Дециев-Цейониев[50].

В этом же эдикте упоминается Рицимер, названный «нашим родственником и патрицием» (parente patricioque nostro). Патрицием Рицимера, как уже говорилось, сделал или Маркиан, или Лев. А как родственник он появляется впервые, и происходит это в официальном документе. В свое время parentes императора назывались Стилихон (ILS 795) и Констанций (ILS 801), но они оба были действительно родственниками Гонория — его тестем и зятем.

О родственных связях Рицимера и Майориана ничего не известно, и, по-видимому, их и не было. Поэтому более вероятным прецедентом является положение Аэция. Валентиниан не раз, и тоже в официальных документах, называл Аэция parens patriciusque noster

(Nov. Valent. 17; 33), т. е. точно так же, как Майориан — Рицимера, хотя действительным родственником императора Аэций не был (а лишь планировал). Такое наименование должно было подчеркнуть особые отношения между императором и патрицием[51]. Видимо, то же самое подразумевалось под наименованием родственником Рицимера: подчеркивалось его особое положение в государстве и его роль в осуществлении императорской власти. Рицимер упоминается в связи именно с военными делами (rei militaris… cura). Создается впечатление, что между императором и патрицием произошло своеобразное разделение полномочий: Рицимер занимается военными проблемами, а Майориан — внутренней политикой. Возникновение такого властного трандема подчеркивается фактом, что следующим за Майорианом консулом Запада становится Рицимер.