66. РЦХИДНИ. Ф. 76, Оп. З, Д. 109, Л. З.
67. ЦДАГОУ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 291.
68. РЦХИДНИ. Ф. 76, Оп. З, Д. 109, Л. 4.
69. Там же, Л. 8–9.
70. ЦДАГОУ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 330, Л. 49.
71. Там же, Ф. 1, Оп. 2, Д. 51, Л. 32.
72. Там же, Оп. 20, Д. 328, Л. 45.
73. ГАЗО. Ф. Р-1058, Оп. 1, Д. 1, Л. 55.
74. Там же, Л. 96.
75. Там же, Л. 54–56, 59.
76. Там же, Л. 55.
77. Там же, Л. 53.
78. ЦДАГОУ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 292.
79. Там же.
80. Voline Op. dt. P. 664.
81. ЦДАГОУ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 330, Л. 39.
82. Там же, Л. 67.
83. Там же, Л. 69.
84. Аршинов П. Ук. соч., С. 177–179.
85. ЦДАГОУ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 330, Л. 41.
86. Там же, Л. 40.
87. Там же, Л. 140.
88. Фрунзе М. В. Военная и политическая деятельность. М., 1984. С. 110.
89. Фрунзе М. В. Воспоминания друзей и соратников, М., 1985, С. 172.
90. Аршинов П. Ук. соч., С. 179.
91. ЦДАГОУ. Ф 5, Оп. 1, Д. 330, Л. 40.
92. М. В. Фрунзе на фонтах гражданской войны, М., 1941, C. 451,
93. ЦДАГОУ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 299.
94. РЦХИДНИ. Ф. 76, Оп. 3, Д. 109, П. 6–7.
95. ЦДАГОУ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 330, Л. 142.
96. Там же, Д. 351, Л. 293.
97. Аршинов П. Ук. соч., С. 181.
98. РЦХИДНИ. Ф 76, Оп. 3, Д. 109, Л. 18.
99. ЦДАГОУ. Ф 5, Оп. 1, Д. 330, Л 142.
100. М. В. Фрунзе…С. 453–54.
101. ЦДАГОУ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 293
102. Там же, Д 330, Л. 141.
103. Там же, Л 143.
104. Там же, Д. 351, Л. 299.
105. Там же, Д 330, Л. 146.
106. РЦХИДНИ. Ф. 76, Оп. 3, Д. 109, Л. 10.
107. Аршинов П. Ук. соч., С. 189.
108. РЦХИДНИ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 2475, Л. 4–8.
109. Там же, Л. 10.
110. Сборник трудов…С. 220.
111. Там же, С. 219.
112. ЦДАГОУ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 346.
113. М. В. Фрунзе…С. 458.
114. ГАЗО. Ф. Р-73, Оп. 1, Д. 49, Л. 11.
115. РЦХИДНИ. Ф. 76, Оп. 3, Д. 70, Л. 58.
116. Канев В Ук. соч., С. 66–67.
117. Подробнее см. Тоталитаризм. Из истории…С. 64.
118. Аршинов П. Ук. соч., С. 196.
119. ЦДАГОУ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 331–332.
120. Там же.
121. ЦДАГОУ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. ЗЗЗ.
122. Там же, С. 198.
123. Нестор Иванович Махно. С. 184.
124. Mallet M. Op. cit. P. 77–78.
125. см Нестор Иванович Махно. С. 116–123.
126. ЦДАГОУ. Ф. 5, Оп. 1, Д. 351, Л. 342.
Глава VI. Эмиграция
Оказавшись в Румынии, махновцы были разоружены властями. Нестор с женой был поселен в Будапеште. В апреле 1922 г. Махно переехал в Польшу. Советская дипломатия и здесь добивалась его выдачи как уголовного преступника. При этом Махно не скрывал своих взглядов, агитировал за советскую власть, и польская администрация на всякий случай отправила группу анархистов из России в лагерь для перемещенных лиц. В июле 1922 г. Махно обратился к властям с просьбой разрешить ему эмиграцию в Чехословакию — более демократическую страну. Но в этом батьке было отказано — поляки подозревали его ни мало ни много в стремлении поднять восстание в Восточной Галиции в пользу Украинской советской республики. Прокурор окружного суда Варшавы видимо не вдавался в подробности разногласий между российскими революционерами, и по–своему истолковал высказывания Махно в поддержку Советов, революции, коммунизма и свободного самоопределения украинцев Восточной Галиции. 23 мая 1922 г. против Махно было возбуждено уголовное дело. 25 сентября 1922 г. Махно, Кузьменко и двое их соратников — И. Хмара и Я. Дорошенко, были арестованы и отправлены в Варшавскую тюрьму.
В мире поднялась кампания в защиту Махно, которую вели массовые анархо–синдикалистские организации. В их заявлении говорилось. «Махновщина и большевизм — это два антипода.
Первая стремится к полному самоуправлению трудящихся, второй — к диктатуре над ним. Гнусной, подлой клеветой является заявление советвласти о бандитском и погромном характере махновщины Махновская армия является единственной в мире, непричастной ни к каким антиеврейским актам. Наоборот, — с революционной честью и решительностью она всегда их сурово преследовала. Братья трудящиеся! Помешайте осуществиться презренному замыслу русского и польского правительств. Подымите голос протеста против готовящегося убийства тов. Махно и против убийств других революционеров» 1.
27 ноября Махно второй раз в жизни предстал перед судом. Его обвиняли в контактах с миссией УССР в Варшаве и подготовке восстания. После того, как абсурдность этого обвинения стала очевидна, прокурор стал доказывать, что Махно не политэмигрант, а бандит. Возникла угроза, что Польша использует узников как разменную монету в дипломатической игре и выдаст их большевикам.
Газета «Дни» писала: «Махно на суде держится свободно, охотно говорит, категорически отказывается от возводимых на него обвинений в бандитизме, насилиях, в злых умыслах против Польши, в сношениях с большевиками. Говорит о себе и «махновском движении», как о своеобразном народном освободительном движении, о борьбе против всякой навязываемой народу власти. Говорит «интеллигентским» языком, порою с вычурными книжными оборотами» 2.