Макияж для гадюки

Вход в столярную мастерскую был с обратной стороны, поэтому вполне понятно, что с набережной Обводного канала не было видно, что возле нее происходит. Никакой вывески около входа не было, но по доносящимся изнутри взвизгам дисковой пилы и по рассыпанным на крыльце опилкам становилось ясно, что делают за этой дверью.

Надежда решительно открыла дверь и шагнула внутрь.

Внутри помещение было разгорожено стеклянными переборками на несколько частей. В одной из них непрерывно что-то пилили и строгали, за другой перегородкой веселый парень с обвязанной платком головой красил готовую дверь. Перед самым входом мужчина лет сорока с заложенным за ухо карандашом задумчиво разглядывал небольшой чертеж. Увидев вошедших, он отложил этот чертеж и проговорил:

— Принимаем только на конец июля. Вам входные или межкомнатные?

— Межкомнатные что? — в растерянности проговорил Павел Петрович.

— Двери, конечно, — мужчина недоуменно пожал плечами, — а вы, интересно, зачем пришли?

— Мы пока только присматриваемся, — перехватила Надежда инициативу, — присматриваемся, прицениваемся, подбираем.., нам квартиру еще только осенью сдадут.

— Ну вот, как раз сейчас и записывайтесь, посоветовал мастер, — как раз пока квартиру получите, и здесь очередь подойдет, а насчет цены не сомневайтесь, дешевле нашего нигде не найдете! Потому у нас и очередь, и вывеску даже не вешаем — и без того от клиентов отбоя нет!

— Ну да, и налоговая инспекция не найдет, пробормотала Надежда Николаевна себе под нос, а потом повысила голос:

— А у вас девушка работала, Таня…

— Сегодня ее нет, — нелюбезно отрезал мастер.

— А вот вчера у вас вроде какая-то драка была…

— Послушайте, — столяр выпрямился и окинул Надежду подозрительным взглядом, — вы вообще насчет заказа или просто так? Что вы все расспрашиваете, разнюхиваете? Я, между прочим, Татьяну после вчерашнего уволил!

Мне ни к чему, чтобы тут посторонние шлялись и с моими ребятами в драку лезли! Мне неприятности не нужны!

— Да ладно, что вы, — Надежда Николаевна невольно попятилась, — я так просто спросила…

— Так просто в горсправке спрашивайте! мастер теснил подозрительных посетителей к дверям. — Да и там только за деньги! Ишь ты, она еще налоговой меня будет пугать! Да у меня все схвачено!

— Не сомневаюсь, — сухо проговорила Надежда, задом выходя в дверь, — а если вы так будете разговаривать, всех клиентов распугаете!

Павел Петрович без слова выскользнул вслед за ней. Как и большинство мужчин, он постарался не ввязываться в конфликт, стоя, так сказать, над схваткой.

— У меня клиентов хватает! — крикнул вслед посетителям вредный столяр. — Вон, аж до осени очередь!

— Бывают же такие хамы! — проговорила Надежда Николаевна, остановившись неподалеку от столярки и переводя дыхание. Сегодня и без того было жарко, а после ссоры со столяром она еще больше разгорячилась. — Некоторых людей никак не изменить, ему и клиенты не нужны…

— Лексеич — он такой! — послышался голос у нее за спиной. — Он сурьезный! Ежели что не по нем — так напустится — страх!

Надежда оглянулась и увидела небольшую сгорбленную старушку, опирающуюся на палку, с полиэтиленовым пакетом в свободной руке. На пакете было написано «Дольче энд Габбано», но в нем отчетливо просматривались не дорогие итальянские шмотки, а буханка хлеба и пакет молока.

— Лексеич — это столяр? — поддержала Надежда Николаевна разговор, кивнув на закрывшуюся дверь мастерской.

— Хозяин он, — охотно пояснила старушка, — на рабочих своих кричит — страх! Вчерась-то, когда они подрались, так после орал, чуть что стекла в окошках не полопались! И уволить грозился.., только куда ж он их уволит-то, кто ж ему работать-то тогда будет?

Вот он Таньку-то уволил, так она и так ничего не делала, как мимо иду — все стоит да курит…

— Так что, бабушка, правда здесь вчера драка была? — поинтересовалась Надежда.

— Какая я тебе бабушка? — обиженно проговорила ее собеседница и поправила цветастый платок. — А тебе зачем?

— Да что ты ее спрашиваешь, — подал реплику хитрый Соколов, — женщина ведь ничего не видела…

— Это почему же я ничего не видела? — вскинулась обиженная старушка. — Я вот как вас сейчас вижу, так и их всех вчерась видела! Это просто страх, что здесь творилось! Сперва-то эти верх брали, а потом наши-то вмешались, ребята из столярки, да так тем накостыляли просто страх!

— Что-то я ничего не пойму, — продолжал разыгрывать свою роль Павел Петрович, — кто «те», кто «эти»? Только все и повторяете все страх да страх!

— Ну так ежели и правда — страх! Слушай, старуха повернулась к Надежде, — чего это у тебя мужик такой нетерпеливый? Скажи 1Ы ему, чтоб помолчал!

— И правда, Паша, не перебивай человека! попросила Надежда Николаевна.

Старушка покрепче оперлась на свою клюку и начала:

— Вчерась на углу сметану завезли по двадцать пять. Хорошая сметана, псковская…

— Двадцатипроцентная? — со знанием дела осведомилась Надежда.

— Двадцати, двадцати, — подтвердила старуха, — мне Петровна из восьмого номера и сказала. Ну, я банку взяла и пошла…