Макияж для гадюки

Пока что ей не встретилось ни души. Кругом была умиротворенная тишина, почти как за городом, и довольно свежий воздух. Надежда вдохнула полной грудью, но всерьез предположила, что зимой из-за железной дороги вполне могут приходить волки и выть под окнами.

Двор нужного дома встретил ее полным благолепием. Было так тихо, что слышно, как над цветущим кустом персидской сирени кружатся трудолюбивые пчелы. Одинокий ребенок уныло скрипел качелями на детской площадке, чуть в стороне неугомонная старуха выбивала ковер. Надежда поднялась на третий этаж и позвонила в дверь двенадцатой квартиры, где, согласно списку, проживала Р. П. Колодная. На звонок никто не открыл, тогда Надежда оглядела дверь и вздохнула. Непохоже было, что в двенадцатой квартире живет женщина, которой по силам приобрести весьма дорогую косметику, какой является продукция фирмы «Ликофарм». Дверь была старая, когда-то давно обитая дерматином. Сейчас дерматин кое-где прорвался, изнутри торчала вата. Звонок тоже был старый, а под ногами лежал резиновый коврик, такой потертый, что не побоялись его выложить на лестницу — все равно никто не украдет. Надежда пожала плечами и спустилась вниз.

— Бабуля приволокла уже свой ковер к подъезду и присела на скамеечку отдохнуть. Надежда полюбовалась на персидскую сирень и собралась уходить, но в это время старуха вступила с ней в разговор.

— Не застала своих-то? — полюбопытствовала она. — Как вошла, так и вышла, К кому шла-то?

— В двенадцатую квартиру, — осторожно ответила Надежда, — а вы случайно не оттуда?

— Нет, я этажом выше проживаю, — ответила старуха. — А к кому ты в двенадцатую квартиру наладилась?

— Мне нужна Колодная Р. П., — сказала Надежда, демонстративно заглянув в свой список.

— Райка, значит! — неизвестно чему обрадовалась старуха. — И зачем это она тебе понадобилась?

— По официальному делу, — отчеканила Надежда.

— О! — старуха прямо расцвела. — А вы не из милиции будете?

Узнав, что Надежда — лицо официальное, она перешла на «вы».

— Из другой конторы, — уклончиво ответила Надежда. — Так нет никого в квартире, вы точно знаете?

— А кому и быть-то! — старуха пожала плечами. — Райка целыми днями на работе, Витька, муж ее, понятное дело, в рейсе — дальнобойщик он, а Власьевна померла на прошлой неделе.

— Кто помер?

— Алевтина Власьевна, Витькина мамаша, свекровь Райкина, — охотно объяснила старуха, — померла в одночасье. Вот вечером с ней сидели тут на скамеечке, как мы сейчас, а наутро померла она.

— Отчего же? — Надежда изобразила заинтересованность.

— От удушья, — старуха поджала губы, врач сказал — «Отек Квин…»

— «Квинке»? — подсказала Надежда.

— Точно, он самый и есть! — подтвердила старуха.

— Что ж, болела она или как? — спрашивала Надежда, которую очень насторожила смерть от удушья.

Она прекрасно помнила, что жительница поселка Веселое Ариадна Аветисовна Туманян тоже умерла от удушья.

— У какой старухи болячек нету, — философски ответила словоохотливая бабуся, — у Власьевны бронхит был, хронический. Но летом всегда ей лучше было, это зимой каждую ночь она кашляла. Я над ними живу, так все слышала. Так что я тебе скажу, — старуха понизила голос и перешла на свойский тон, — что в этом деле без Райки не обошлось. Это она свекровь отравила!

— Да что вы! — Надежда картинно всплеснула руками.

— Точно тебе говорю, — старуха оглянулась по сторонам, но успокоилась, потому что из одушевленных предметов рядом с ними оказался только неслышно подкравшийся черный котище, явившийся посидеть в тенечке под кустом сирени, — тут и сомневаться нечего, потому как весь двор знает, как они жили. Как кошка с собакой жили, каждый вечер лаялись.

Витька, муж-то Райкин, оттого и дальнобойщиком заделался, чтобы дома поменьше бывать. Но я тебе скажу, Власьевна-то сама во многом виновата, уж очень характер у нее был неуступчивый. Райка, когда Витьки-то нету, целый день на работе и вечером поздно приходит. А как вернется, Власьевна и давай ее попрекать. И такая-то Райка, и сякая. Витьке на нее наговаривает, как тот из рейса вернется.

Может, и есть в том доля правды, но, как говорится, не пойман — не вор! Я уж и то как-то Власьевне говорю: ты, говорю, ее не ловила на том, что она мужу изменяет, так и молчи! А что она домой поздно приходит, так кому ж охота про себя гадости слушать!

— Ну и помогло ваше внушение? — улыбаясь, спросила Надежда.

— Куда там! — старуха махнула рукой. — Что мертвому припарки! Ох! — она спохватилась. Что ж это я про мертвую-то так… Ну, в общем, не тем будь помянута Власьевна, но доводила она свою невестку ой как сильно!

Надежда, которая с матерью первого мужа не успела сильно поссориться, поскольку быстро с мужем развелась, а вторую свою свекровь в живых уже не застала, тем не менее была твердо уверена, что молодые со свекровью ни дня не должны жить вместе, равно как и с тещей. Поэтому в душе она невольно посочувствовала Рае Колодной, тем не менее к утверждению соседки насчет того, что Власьевну отравила невестка, отнеслась скептически.

Мало ли женщин со свекровями не ладят, дело житейское…