Макорин жених

До поздней ночи горела в конторке жестяная мигалка с прокопченным стеклом Лесорубы

со всего участка перебывали тут за вечер. Тысячу дел, малых, но важных, решил мастер. А

Егор Бережной всё сидел и сидел в уголке, свертывая одну цигарку за другой. И только когда

контора опустела, а Иван Иванович взял лампу со стола и повесил её на гвоздик, намереваясь

гасить, Егор подошел к нему.

– Ты не ушел ещё, Бережной? – удивился мастер.

– Я попробую, Иван Иванович...

– Что попробуешь?

– Эту, как её, бригаду-то... Запиши уж меня...

Он обеими руками нахлобучил шапку, зашагал к двери. Взялся за дверную скобу,

наклонясь под притолокой.

– Не ради киселя, не думай...

Глава шестая

В СУЗЁМ ПРИЕХАЛ ПЕНЬ КОЛОДИН...

1

Митя обхватил Пашу за плечи, тискал его, щекотал, дурачился.

– Ой, молодчага ты, Павлушка, прямо герой, чучело ты гороховое, лупоносый чёрт,

орясина стоеросовая...

Паша с трудом освободился от дружеских объятий, отстранил приятеля, а сам не знал,

как ему быть – улыбаться или хмуриться. Он всё же сдвинул брови, еле сдерживая готовую

расплыться улыбку, и сказал обидчивым тоном:

– Ещё у тебя есть в запасе ругательные слова? Высыпай все заодно.

– Высыпал все, больше нет. Давай рапортуй по-деловому.

Пашин рассказ о поездке в Ханюгу так понравился Мите, что он тут же написал заметку

об этом в газету.

– Нет, вы орлы у меня, ей-богу, орлы! Даже дядюшку Егора так обескуражили, что

бедняге пришлось в бригаду записываться... Да, братцы, мы ему сегодня ещё перцу

подсыплем. Вы знаете, какую я забористую штуку выдумал? Световую газету стал

устраивать на участках. И здорово получается, лесорубам она нравится во как! Пень

Колодин, старый лесоруб, разъезжает по делянкам, всё видит, всё слышит, ничего от него не

скроешь, ничем его не улестишь. По заслугам и наградили высечет. Сегодня Пень Колодин

появится и в Сузёме. Посмотрим, как его тут встретят. .

Необычное объявление о приезде в Сузём какого-то Пня Колодина заинтересовало не

только молодежь, но и пожилых лесорубов. Желающих посмотреть на невиданного гостя и

послушать его приглашали в старый барак, где обычно показывались кинокартины. Людей

набилось втугую. На обычном месте – экран, у противоположной стены – киноаппарат, около

него возится Митя. Никакого Пня Колодина нигде.

– Кино будет, – разочарованно говорили зрители, желавшие увидеть что-то особенное.

– Бесплатно, так худо ли, – утешались другие, более практичные.

– А труба для чего?

Верно, из-за экрана выглядывал раструб старого граммофонного рупора, размалеванного

яркими цветами. Снизу за экраном видны ноги в валенках. Там, наверно, этот Пень Колодин

какую-нибудь штуковину готовит...

Гаснет свет. На полотне появляется смешно нарисованная фигура бородатого лесоруба в

величайших валенках, в шапке с ушами чуть не до земли, с топором за поясом, с лучковкой

на плече. И в тот же миг из граммофонной трубы раздается голос:

Вот, товарищи, и я!

Вы встречайте-ка меня.

Пень Колодин, ваш сосед,

Девяноста пяти лет...

Так представясь, Пень Колодин начинает говорить о Сузёме, будто он тут век жил и со

всеми знаком. Сегодня он, оказывается, уж ушел побывать на складе и заметил, как, день

проспав, кладовщик «вечером зевает и лесорубам инструмент выдать забывает». На экране,

действительно, показывается кладовщик, сладко дремлющий на куче топоров и пил. Этот

кадр сменяется другим, с изображением поросенка, важно восседающего за столом и

попивающего чаек. А граммофонная труба орет:

Десятник наш легко решил

Свою хозяйскую задачу:

Он так умело превратил

Сушилку в поросячью дачу.

Тут появляется огромная, во весь экран рукавица, она быстро исчезает, а за ней тянутся

голые руки. Труба поясняет:

Мы сидим без рукавиц.

И нельзя не удивиться,

Что отдельных важных лиц

Не заставишь шевелиться

Ни рукой, ни рукавицей,

Так им сладко-сладко спится..

Тем, кого столь чувствительно пощипывает Пень Колодин, добавляют ещё и сами

зрители. Попавшие на экран поеживаются, иные пытаются отшучиваться, иные не

выдерживают и уходят из барака. Но Пень Колодин не только критикует, он умеет и

похвалить. На экране шестеро молодых парней выстроились в ряд. Самого крайнего зрители

узнают.

– Пашка Пластинин! Он, ребята, смотрите – и нос облупился...

Труба подтверждает:

Вот первая бригада наша

А во главе Пластинин Паша...

Вдруг кадр меняется. Паша Пластинин бежит во весь дух, а за ним Егор Бережной – в

валенках, но в трусах, в шапке, но в майке. Бережной изображен в напряженной позе,

задыхающимся, язык на плече. А сам он огромный, в три раза больше щупленького Паши

Пластинина. Зрители хохочут. Труба возвещает:

А ну, держись за мной,

Егор Бережной!

Егор сидел на полу, на самой середине барака. Он не стерпел и стал подниматься, чтобы

уйти, оказался в луче киноаппарата, и тень его плечистой фигуры легла на экран. Зрители