Макорин жених

– Сходи-ка проведай, как он там, батюшка-то, будь он неладен...

3

– Что такое с Григорием? – раздумывал Паша Пластинин, наблюдая за членом своей

бригады Фереферовым. Изменился за последнее время парень, стал нелюдимым,

задумчивым. И на работе сторонится товарищей, старается держаться особняком. Несколько

раз Паша пытался с ним заговаривать, выяснить, какая беда с ним приключилась, но толку не

добился. Улыбнется Гриша кротко, застенчиво, опустит плаза долу. «Женихаться, может, пора

парню», – подумал Паша и оставил его в покое. А тут ещё бригадира вызвали на совещание в

область. Возвратясь, Пластинин узнал, что Гриша болен. Что с ним? Говорят, лежит весь в

жару, бредит. Паша в тот же дань поехал в Сосновку навестить товарища. Он застал его в

тяжелом состоянии. Парень еле узнал своего бригадира, а узнав, забормотал что-то странное

и закрестился. Паша вопросительно посмотрел на Гришину мать, склонившуюся над

кроватью. Она жалостливо вздыхала, поправляя подушку. Гриша заметался, скинул одеяло,

приподнялся на локтях. И Паша, не веря своим глазам, увидел сквозь разрез сорочки на

Гришиной шее серебристый крестик на медной цепочке.

Как и большинство сосновских ребят, Гриша Фереферов не был верующим. Хотя в

комсомоле он и не состоял, но давно потерял веру в бога, в церковь не ходил, никаких

церковных обрядов не исполнял. Почему же и как появился крестик на шее? Ломая голову в

догадках, Паша с грустью смотрел на разметавшегося на постели товарища.

– Врач был? Какую болезнь признал? – опросил он Гришину мать.

Её ответ ошеломил.

– Почто врач? Отец небесный, заступник наш, сохранит и помилует. Святая

великомученица Парасковья заступится.

Паша, не говоря ни слава, направился к председателю колхоза, выпросил лошадь и

поехал за врачом. Выяснилось, что у Гриши крупозное воспаление легких. Доктор

опрашивал, где мог Гриша подхватить такую болезнь в летнюю пору. Мать молчала и

крестилась, шепча молитвы. Так от неё ничего добиться и не могли. Уж потом стало

известно, отчего захворал Гриша.

Долго и обстоятельно обрабатывали парня церковники. С помощью матери они

старались обратить его в лоно Христовой церкви. Запугивали женщину тем, что, если и её

сын останется неверующим, на том свете его ждут страшные адовы муки, а при втором

пришествии Христовом он не сможет из-за своего смертного греха стать одесную1 царя

небесного. Сын сначала смеялся над материными увещеваниями, но потом постепенно всё

больше и больше стал им поддаваться. На помощь матери Птатонидиными наперсницами

была направлена девушка, на которую Гриша начинал заглядываться. И парень в конце

концов не устоял.

Платонида сказала:

– Надо парня крестить.

– Он крещеный, матушка...

– Что крещеный! Яд безбожия вытравил из его груди старую бтагодать. Только новое

крещение исцелит душу грешника. Крестить надо. И другим пример будет...

4

В жаркий летний день у «квасника» собрался весь Платонидин синклит. Голосили

певчие, Харлам усердно размахивал кадилом, и запах ладана наполнял воздух в странной

1 Одесную – по правую руку.

смеси с ароматом лесных цветов. Гриша голый, ни жив ни мертв стоял у края «квасника».

Ему стыдно было взглянуть на окружающих, среди которых, он знал, находилась и его

девушка. Харлам трижды погрузил крест в воду родничка, трижды прогремел крещенский

тропарь. Узловатыми пальцами Харлам взял Гришу за плечи и заставил его окунуться в

«квасник». Трижды Гриша опускался ко дну, откуда била ледяная струя. Он весь посинел и,

одеваясь, дрожал так, что не попадал зуб на зуб. И до конца крещенской церемонии его

нещадно трясло. А придя домой, почувствовал жар и вынужден был слечь в постель.

Паша из сельсовета позвонил в райком Мите. Потом он побежал к Платониде,

разъяренный и возмущенный. У порога его остановила Параня.

– Матушка почивает, будить её не дозволено...

– Вашу матушку я вот стащу с постели и задам ей...

– Ты, дитятко, не хорохорься. Есть дело, так скажи и уходи с богом.

– С богом! Угробили парня...

В дверях горницы показалась Платонида. Глядя куда-то поверх Паши, она осенила то

место, где он стоял, крестным знамением, произнося

– Сгинь, сгинь, пропади... Свят, свят, свят...

Паша шагнул на середину избы. Отмахнулся от Платонидиных крестов.

– Перестань придуривать. Ты мне дай ответ: почему угробила парня? Взрослого человека

крестить да еще в мочажлне, в ледяной воде! Рехнулась ты, что ли?

Платонида скорбно приклонила голову, зашептала громким шепотом:

– Боже милостивый, прости ты ему его еретические слова, не ведает бо, что глаголет.

Вразуми его, спасе мой, просветли ум падшего, потерявшего веру...

Она порылась в поставце у божницы, вынула крестик и протянула его Паше

– Образумься, прими. Облобызай его и носи со господом...