Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Война в Персидском заливе наглядно показала, что США после окончания «холодной войны» оказались единственной сверхдержавой в мире, а НАТО превратилось в организацию, обслуживающую интересы их внешней и внутренней политики. С одной стороны, Североатлантический альянс — это инструмент контроля США над Западной (а после его недавнего расширения и Центральной) Европой, их геополитического экспансионизма и установления контроля над другими, уже вне Западной цивилизации, странами (в том числе и Украиной). С другой — он служит экономическим интересам США, обеспечивая им (прежде всего ВПК) новые рынки и способствуя обогащению страны. Подобным образом Соединенные Штаты действуют и на Дальнем Востоке, сохраняя военно–политический контроль над Южной Кореей, Тайванем и даже таким экономическим гигантом, как Япония.

Президент Б. Клинтон в 1993 г. заявил, что мировая экономика изменилась таким образом, что связи между внутренней и внешней политикой стали нераздельными. А бывший ответственный работник министерства обороны США и один из архитекторов «Нового мирового порядка» З. Хализдад в том же году прямо говорил о том, что американское экономическое процветание требует полного контроля над Восточной Европой. Экономические интересы Соединенных Штатов (а вместе с ними и периметр безопасности) значительно возрастают, так как Восточная Европа предоставляет новые и потенциально широкие рынки для американских товаров, инвестиций и услуг561. Более того, приблизительно в то же время сенатор Лугар провозгласил, что во имя безопасности США в будущем необходим абсолютный и безусловный американский контроль над всей Евразией. Эти витавшие в американской политической атмосфере после развала СССР мысли систематически развил в своей книге «Великая шахматная доска» З. Бжезинский562

.

Американскую политику «открытых дверей» сформулировал еще президент Т. Рузвельт в начале XX в., применявший ее как наиболее эффективный метод для возрастания неоколониального гегемонизма США, создания новых рынков и подчинения экономик других стран. Концепция «открытых дверей», в соединении с «пограничным тезисом» Ф. Дж. Тернера и с опорой на традицию, восходящую к доктрине Монро, составляет сущность геополитической доктрины, требующей постоянного расширения гегемонии Соединенных Штатов в планетарном масштабе.

США и их союзники (наиболее надежным среди которых является Великобритания) в период «холодной войны» создали широкую сеть военных баз в бассейнах Атлантического, Индийского и Тихого океанов, а также установили свое экономическое и политическое доминирование во многих странах, особенно тех (преимущественно имевших выход к морям), где размещались их войска. После этого успеха долгосрочной задачей Соединенных Штатов, руководствовавшихся классической геополитической доктриной противостояния «суши» и «моря» (непосредственно выраженной в военной доктрине «Анаконда»), обновленной применительно к реалиям последних десятилетий З. Бжезинским, стало овладение центром Евразии. Это стало принципиально возможным после распада СССР в 1991 г. и в последние годы начинает реализовываться (оккупация силами НАТО жизненных центров Афганистана с имеющей важнейшее в евразийском масштабе базой Баграм вблизи Кабула, создание военной базы в Ханкале на территории Узбекистана и пр.).

В своей статье «Холодная война и ее следствия», опубликованной в 1992 г. в журнале «Форейн Аффайрс», З. Бжезинский утверждал, что в результате победы в «холодной войне» США удалось навязать «версальский порядок» сперва Советскому Союзу, а потом и России. Следуя X. Маккиндеру, Бжезинский рассматривает Евразийский массив — Хартленд — как геополитическое пространство, которое играет решающую роль в мировой истории. Вслед за Н. Спикменом он подчеркивает и значение Римленда — окраинных, прилегающих к морям земель.

Внешняя политика Соединенных Штатов, по мнению З. Бжезинского, должна сосредоточиться на том, чтобы не допустить появления на политической арене соперника, способного властвовать над Евразией. В результате краха СССР США оказались в уникальном положении, став единой сверхдержавой. Вооруженные силы Соединенных Штатов нельзя сравнить в техническом отношении и глобальном охвате с чьими бы то ни было другими. Россия и Китай хотя и владеют мощным военным потенциалом, по ряду причин не способны конкурировать со США.

Военная мощь Соединенных Штатов подкрепляется американским доминированием в сферах валютно–финансовых потоков, глобальных коммуникаций, массовой культуры и пр. Кроме того, под американским контролем находится глобальная сеть транснациональных и наднациональных организаций, в особенности международных финансовых институтов (МВФ, Всемирный банк и пр.), содействующих процветанию США. Тому же служат и базирующиеся преимущественно в США ТНК.