Мактуб. Книга 3. Принц Анмара

Встав с кровати, я выхожу на балкон, прихватив с собой сигареты. Прикурив одну, опираюсь локтями на перила, рассеянным взглядом приходясь по цветущему круглый год внутреннему саду. Недалеко от круглого мраморного фонтанчика я замечаю Лейлу, одиноко сидящую в тени финиковой пальмы. Она выглядит глубоко задумчивой и несчастной. Аида проболталась, что брат звонил после того, как мы с Эрикой появились в его доме, и, разумеется, поделилась новостями с Лейлой. Случайно или нет, но я уверен, что это Лейла донесла информацию Кадеру. Именно поэтому нас с Эрикой вычислили так быстро. Я должен был предупредить Равиля, но кто бы мог предположить, что мужчины порой не менее болтливы, чем женщины.

– Джамаль? – окликает меня Аида, проходя на балкон. И в этот момент Лейла поднимает голову, встречая мой взгляд, в котором вспыхивает неприкрытая боль, быстро встает, одёргивая подол голубого шелкового свободного платья, и уходит, опустив голову. Если она шпионит за мной осознанно, то я должен быть начеку круглые сутки. В собственном доме, с собственной женой. С ума сойти. Ида обнимает меня за плечи, прижимаясь сзади полной грудью.

– Ты должен поговорить с ней, – положив голову на мое плечо, тихо говорит она, провожая взглядом удаляющийся силуэт первой жены. – Лейла очень страдает. – Аида мягко тянет меня назад, увлекая в спальню.

Мы усаживаемся среди разбросанных пестрых подушек на полу напротив друг друга. Ида успела переодеться в кружевное изумрудное платье, просвечивающее очертания миниатюрного стройного тела. По комнате распространяется запах травяного настоя. Приятный, надо признать. Взяв чашку из рук жены, я пробую горячий напиток, втягивая ноздрями опьяняющий аромат.

– Надеюсь, это не приворотное зелье? – пытаюсь пошутить я, чтобы снять сковывающее меня напряжение. Аида загадочно улыбается, медленно придвигаясь ближе. Между приоткрытыми розовыми губами блестят жемчужные зубы, светлые глаза искрятся весельем.

– Если бы я знала такой рецепт, то использовала бы еще в первую нашу встречу, – отвечает Ида, откидывая за спину тяжелые медные волосы и демонстрируя красивую линию плеч, изящную шею и хрупкие ключицы. Мой взгляд непроизвольно движется в глубокий вырез платья, едва прикрывающего полушария упругих грудей.

– Насколько я помню, в тот момент тебе было, мягко говоря, не до приготовления зелья, – мрачно напоминаю я.

– Это точно, – тяжело вздохнув, подтверждает Ида, скользнув кончиками пальцев по моему плечу, обтянутому белой рубашкой. – Тебя привел Аллах, другого объяснения нет. Тот человек убил бы нас.

– Я просто услышал крики, – это не совсем правда. Я находился на задании неподалеку, когда получил сигнал, что в один из домов деревни ворвался мужчина с оружием. Заезжий кочевник или один из торговцев, отставший от каравана. Его раньше никто не видел. Не совсем моя компетенция, но так как я был ближе всех, то решил взять ситуацию под свой контроль. Разумеется, действовал, как частное лицо.

– Крики слышала вся деревня, но никто и пальцем не пошевелил, чтобы помочь, – ожесточённо отвечает Ида. Я сделал еще один глоток чая, ощущая на языке необычный терпкий и одновременно свежий вкус, обладающий согревающим и расслабляющим действием.

– У него было оружие, а у соседей – нет, – напоминаю я. Мы редко касаемся в разговорах обстоятельств нашего знакомства. Уверен, что для Иды это не самые романтичные и приятные воспоминания.

– Он был ранен, а они просто побоялись, – оспаривает она. И снова заблуждается, но лучше пусть думает, что ее односельчане – трусливые шакалы.

В действительности события развивались иначе. Окровавленный, вооруженный обрезом бедуин ворвался в дом Равиля по наводке одного из местных жителей. Аида промышляла изготовление настоек, неплохо разбиралась в травах, лечила детей, беременных женщин, за что за спиной ее прозвали ведьмой. Наша вера не одобряет разного рода шаманство, но в деревнях, вроде той, где выросла Аида, нет другой доступной медицины. Остаются только знахарки. Травницы. И другие целительницы. В случае с Аидой сыграл немаловажную роль ее юный возраст и яркая внешность. Женщины в деревне ее ненавидели, сочиняли нелепые истории, а мужчины… Мужчин останавливал только Равиль, но парня с обрезом остановить у него не хватило сил. Я успел вовремя, иначе обезумевший от боли и агонии раненый бедуин расстрелял бы и брата, и сестру за отказ последней оказать ему помощь. Да, и как может помочь травница мужчине с огнестрельной раной? Наша схватка была короткой, но сукин сын успел слегка задеть меня, выстрелив из обреза. Со взбесившимися скотами, у которых перед глазами бардовая пелена и кипящая ярость в крови, сложно действовать согласно наработанным планам. Задело несильно, но шрамы остались, которые в последствии пришлось скрыть под татуировкой.