Мактуб. Принц Анмара

Скрипнув зубами от вспыхнувшей ярости, я отворачиваюсь и отхожу к окну. Сунув сжавшиеся в кулаки руки в карманы светлых свободных брюк, я какое-то время слепым взглядом смотрю на внутренний двор и подъездную дорогу. Черт, совсем забыл о времени. Взглянув на часы на запястье, облегченно перевожу дыхание. Еще десять минут. Пора заканчивать этот фарс. Я вздрагиваю от неожиданности, почувствовав нежное прикосновение женской ладони к своем плечу, в следующую секунду Эрика прижимается щекой к моей спине, обнимая торс руками. Черт знает, что творится. Мы молчим несколько мучительных секунд, слушая учащённое дыхание друг друга и гулкое биение сердец. Я ожидал истерики, допросов, обвинений, новых обещаний отомстить мне самым жутким образом, но никак не ласковых объятий и не тех слов, что она произнесет далее тихим, проникающим под кожу голосом:

— Чтобы ты ни говорил сейчас, во что бы ни ввязался, я знаю, что ты делаешь это ради благих целей. Я знаю, чувствую, что ты хороший человек с правильными принципами и целями, — согревая мое плечо теплым дыханием, шепчет Эрика. — Другого бы я не полюбила. И мне безумно страшно, что они доберутся до тебя быстрее. Я верю в тебя, Джамаль, и люблю. Сильнее, чем ты, можешь себе представить. Но если бы не задание, я бы даже под страхом смерти не приехала в Анмар сама. И это тоже правда. Мой разум принимает, что существуют семьи, где две, три, четыре женщины любят одного мужа и счастливы, но сердце никогда не примет подобный вариант отношений.

— Примет, — твердо и безапелляционно заявляю я, накрывая ее ладони, сцепленные на моем напряженном прессе своими. — Через пять минут сюда приедут трое мужчин. Два представителя шариатского суда и мулла.

— Зачем? — растерянно спрашивает Рика, пытаясь отстраниться и убрать руки, но я силой удерживаю их.

— Чтобы оформить никах, — решительным тоном сообщаю я, ощущая, как ее тело застывает за моей спиной. — Все решено, Эйнин.

— Это… невозможно, — дернувшись, надтреснуто выдыхает Эрика. — Незаконно, в конце концов. Джамаль, мои документы фальшивые. Этот брак будет недействительным.

— Фальшивую жизнь ты проживала в Нью-Йорке, Эрика, — резко говорю я, продолжая удерживать ладони Эрики. — Медина Рияд — настоящее имя. Я восстановил твои документы. Они абсолютно законны.

— Ты не можешь заставить меня. Нет! — возмущенно восклицает она. — Резко обернувшись, я властно обхватываю ладонью ее скулы, заставляя смотреть мне в глаза, в которых снова разгорается злость. Моя драчливая девочка. На этот раз у тебя просто нет выхода, ни одного малейшего шанса сбежать от своей судьбы.

— Да, Медина, — утвердительно киваю я, нежно лаская пальцами ее скулы. — Именно такой ответ я рассчитываю услышать.

— Почему именно сейчас? Сегодня?

— Зачем тянуть? — равнодушно передергиваю плечами.

— Есть что-то еще, — подозрительно прищурившись, произносит Рика. Отстраняется, толкая в грудь, и пятится к столу, не сводя с меня пытливого взгляда. Не оборачиваясь, нащупывает на краю столешницы книгу с дворянским гербом Остен на обложке и поднимает вверх. — Объясни, что это значит? Откуда у тебя кольцо с фамильным гербом Остен на оттиске?

— У вас есть предположения, агент Доусон? — изогнув бровь, скептически интересуюсь я.

— Твоя семья была как-то связана с похищением Малики? — озвучивает Эрика абсурдную мысль или просто отгоняет ту, что напрашивается сама собой.

— Малика находилась на раннем сроке беременности, когда ее похитили, Рика, — прислоняясь бедром к торцу рабочего стола, бесцветным голосом сообщаю я, наблюдая, как все краски медленно покидают ошеломленное лицо Эйнин. — Ей удалось сбежать спустя полгода во время обстрела. Карен Остен была серьёзно ранена, но у нее хватило сил добраться до пустыни в поисках укрытия, где на нее наткнулся Омар Камаль, возвращавшийся в Аззам с заработков. От шока и боли у Малики начались роды, Омар не смог пройти мимо и помог женщине, хотя многие на его месте поступили бы иначе. Мой отец был святым человеком с широким сердцем… — сделав короткую паузу, я возвращаюсь к главному. — Малика родила сына и почти сразу умерла от полученных ран. Омар снял кольцо с ее пальца, забрал ребёнка и вернулся в свой поселок, сказав всем, что младенец — осиротевший сын его сестры из соседнего города.

— Господи. — Подняв руку, Эрика прижала дрожащие пальцы к губам, изумлённо хлопая ресницами. Шок, недоумение, потрясение — вот базовый минимум тех эмоций, что бушуют сейчас в огромных глазах.