Мактуб. Принц Анмара

— К чему вы клоните, советник? — взяв эмоции под контроль, я поворачиваю голову и пристально смотрю в темные хладнокровные глаза человека, приказавшего убить собственного брата, чтобы скрыть свои преступления.

— До меня дошли тревожные сведения, — пронзительный прищур карих глаз и снисходительная ухмылка на губах. Я догадывался, что не смогу сохранить свое решение в тайне надолго, но скорость распространения информации не может не удивлять. Разыгрывать недоумение бессмысленно, да я и не собираюсь этого делать. Я был готов к тому, что советник уже оповещен. Уверен, Лейла сообщила отцу о том, что я привел в дом строптивую невесту, в самый первый день. — Джамаль, я не намерен отговаривать тебя, но ты должен четко осознавать, что личная жизнь будущего Правителя представляет пристальный интерес для множества врагов и любителей разжигать резонансные общественные скандалы.

— На протяжении многих поколений «личную жизнь» Правители Анмара скрывали под паранджой в тщательно охраняемых дворцах, — сухо напоминаю я.

— Век информации и технологий изменил многое в современном обществе, он лишил нас некой завесы, за которой легко скрыть грехи и ошибки, которые, без сомнения, совершает каждый, — важным серьезным тоном произносит Видад. «Нас», советник? Оговорка по Фрейду. Я с трудом сдерживаю саркастическую ухмылку. — И некоторые грехи обсуждаемой нами ханум, Джамаль, способны бросить тень на твою репутацию. Эрика Доусон — не просто западная девушка с прошлым, которое не так сложно откопать и представить в невыгодном для тебя и ее самой свете. Она — американская шпионка.

— Бывшая, — сдержанно отвечаю я.

— А вот это вызывает у меня сомнение. Сначала рядом с ней появляется Искандер, потом Кадер без особых препятствий со стороны наследника доставляет ее тебе. Ты, как любой охваченный страстью мужчина, приводишь мисс Доусон в самое безопасное место в нашей стране — собственный дом. Я понимаю, Джамаль, — фальшиво улыбается Видад. — Мы так устроены и стремимся сохранить то, что в настоящий момент представляет ценность, интерес, вызывает желание. Но жениться? Ты хочешь предоставить ЦРУ информационный доступ к политической системе нашей страны? Или, возможно, сам сотрудничаешь с американцами? — окидывая меня острым взглядом, провокационно спрашивает Дамир. — Зачем брать в жены женщину, которая и так может принадлежать тебе самыми немыслимыми способами? Да, законы Анмара не так благоволят к женщинам, как в западных странах. Но все же она будет иметь определённые права, как супруга будущего правителя. Этот фактор риска невозможно не учитывать. Репутация мисс Доусон бежит впереди нее, что тоже нельзя оставлять без внимания.

— Лица жен Аль-Мактума, равно как и ваших, никогда не попадут под объективы фотокамер и прицел журналистов, они вечно скрыты никабом, и никто, кроме мужа, не знает, кто находится под покрывалами.

Первая жена или четвертая, — нейтральным тоном возражаю я.

— Совершенно верно, — снисходительно кивает Дамир. — Но лишь в том случае, если жена благоразумна, покорна мужу и молчалива. А прекрасная Эрика Доусон каждый раз оказывается в центре скандала, едва спустившись с трапа самолета.

— Я гарантирую, моя третья жена будет бросать соответствующую тень от солнца, — несмотря на явный ироничный контекст, отвечаю четким категоричным тоном.

— Джамаль, ты недооцениваешь женщин. Нельзя изменить ту, что уже познала порок и вдохнула свободу полной грудью, — советник снова принимается перебирать алмазные четки, задумчиво глядя в окно. — Будущих жен необходимо воспитывать с раннего детства. Посмотри на этих девочек. Они удивительные, не правда ли?

— Я думал, что это ваши дочери, — внутри зарождается ледяной гнев, вызванный внезапным озарением, но голос остается нейтральным.

— Нет, ты ошибся, Джамаль. В этом кабинете я принимаю в исключительных случаях, и только единицам доверенных лиц дано право оказаться здесь. — с ноткой высокомерия сообщает Дамир Видад, продолжая любоваться резвящимися девчонками. — Юные, невинные, из лучших семей Ближнего востока.

Настоящие жемчужины, которые к пятнадцати годам затмят многих признанных красавиц, получат лучшее образование и никогда не заставят своего мужчину сомневаться в их преданности и чистоте. Уже с раннего детства они осознают великую честь и счастье, уготованные им в случае, если я сочту их достойными. Я выбираю лучших среди лучших. Это касается любой сферы моей жизни, Джамаль. И любой уважающий себя мужчина поступает точно так же.

— Я слышал, что честь и счастье ваших избранниц очень ограничены во времени, — намеренно равнодушным тоном сообщаю я.

— Богатства, которые они получают после, перекрывают все возникающие недопонимания. В этом и состоит огромный плюс соответствующего воспитания.

— Подозреваю, что не все девочки, которые сейчас воспитываются для своей великой участи, смогу стать женами, — больше констатация факта, нежели вопрос. На все мои завуалированные выпады Дамир отвечает с непробиваемой небрежностью, словно речь идет об обыденных вещах, а не живых людях.