МАЛАЯ ЗЕМЛЯ

Похоже, что я рано заговорил о старости. У малоземельцев сердца еще бьются по-молодому, и это замечательно! Нет, неспроста гитлеровцы называли их трижды коммунистами. Среди нас, стоящих сейчас здесь, есть инвалиды, но нет неработающих, все отлично трудятся и поныне — кто агроном, кто рабочий, кто инженер, кто партийный работник, кто хозяйственник, кто журналист, кто врач… Мы все гордимся тем, что в рядах воинов, сражавшихся за Новороссийск, находился Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, бывший в то время начальником политотдела нашей 18-й армии. На площади Героев мы возложили венки на братскую могилу, к подножиям памятников Героям Советского Союза Цезарю Куникову, Николаю Сипягину и долго стояли, склонив головы. Полыхал огонь вечной славы, играли куранты — все это в память о героях в матросских бушлатах и солдатских шинелях, в память об их бессмертном мужестве и воинской доблести.

А потом мы поехали на Малую землю.

Еще утром бывший парторг полка 176-й дивизии Федор Меркурович Бабич признался:

— Сошел я с теплохода и сажусь в автобус. Девушка-кондуктор спокойно так объявляет: «Автобус идет на Малую землю». А у меня сердце так и замлело. Шутка сказать, по Малой земле можно спокойно ходить, ездить,.

С изумлением смотрели бывшие десантники на землю, которую они завоевали и отстояли. Когда мы уходили на запад, на месте города лежали руины, а цветущий мыс Мысхако стал мертвой, обгорелой землей, на которой не росла даже трава. Нам тогда казалось, что опаленная войной земля на долгие годы останется дикой и бесплодной. Ведь только за пять дней апрельских боев на этот клочок земли гитлеровцы сбросили свыше семнадцати тысяч бомб и ста тысяч снарядов и мин. Горячая и чистая любовь советских людей помогла оживить Малую землю, сделать ее плодоносящей. Теперь это опять цветущий уголок Черноморского побережья. На сотнях гектаров здесь раскинулись виноградные плантации совхоза «Малая земля», одного из передовых совхозов в системе всемирно известного «Абрау-Дюрсо». Только внимательный глаз может заметить на каменной почве осколки от бомб и снарядов, обрывки проволочных заграждений и полузасыпанные блиндажи в балках. Но мало ли на нашей земле подобных памятников прошедшей войны…

Полные воспоминаний, ходили мы по земле, обильно политой нашей кровью, но не отданной врагу. Мы находили памятные места, могилы товарищей и не раз смахивали тяжелые слезы. Что ж, это естественно. Видимо, такие чувства испытывает каждый фронтовик, приехав много лет спустя на место памятных боев.

— Тут я был ранен, — сообщал бывший командир батареи Ефим Никодимович Ковалев, теперь агроном буковинского колхоза имени Ильича.

— Здесь находился штаб нашего отряда, — говорила бывшая медсестра куниковского отряда Надежда Степановна Лихацкая, теперь работница санатория «Машук». — А вот там был ранен Куников.

— Наш медсанбат располагался в этой балке, — час спустя рассказывала Анна Андреевна Сокол. — Тут было операционное отделение. Однажды упала бомба, когда шла операция…

Бывший инженер штаба корпуса Петр Александрович Попов, ныне работающий в Краснодаре инженером-строителем, нашел поржавевшую кирку. Он обрадовался находке.

— Таких кирок на Малую землю завезли несколько тысяч, — сказал он. — Эту же каменистую землю саперная лопата не берет. Кирками пришлось вгрызаться.

Да, это кирка заслуженная. Кирки помогли нам опоясать Малую землю траншеями, окопами, блиндажами, спасаться от ожесточенных бомбежек, артиллерийских обстрелов. Попов взял кирку с собой, чтобы отдать в Новороссийский музей.

Было что вспомнить и Николаю Андреевичу Неможенко, бывшему начальнику разведки дивизии.

— Вон там, — указал он рукой, — на Безымянной высоте проходила оборона нашей дивизии. Под тем домом был подвал. Там жили разведчики.

Его жена Тамара Филипповна несколько раз с удивлением спрашивала:

— Ну как вы могли держаться тут, когда вас видно было отовсюду?

Неможенко пожал плечами:

— А я теперь и сам не пойму. И немцы тогда удивлялись… Но факт остается фактом — держались.

Бывший замполит морской бригады Федор Васильевич Монастырский, ныне полковник в отставке, написавший книгу воспоминаний «Земля, омытая кровью», показал нам у поселка совхоза место, где совершил подвиг воспитанник бригады юнга Витя Чаленко.

Мы пришли в балку, которую тогда называли Куниковской улицей. Здесь находился штаб 176-й дивизии. По скатам балки, как соты в улье, лепились землянки. Эта балка была самой оживленной. По ней доставлялись грузы с берега на передовые позиции.

Аркадий Михайлович Альтшуль, работавший секретарем дивизионной газеты, пытался разыскать землянку редакции. Место он нашел, но, конечно, от землянки осталось одно воспоминание — она оказалась заваленной землей и заросшей колючим кустарником.

— Тут, при свете коптилки, я писал очерки о героях, — почему-то с печальным вздохом произнес он.