Читаем Малайзия изнутри. Как на самом деле живут в стране вечного лета, дурианов и райских пляжей? полностью

Понимаете теперь, почему в Малайзии нет ничего удивительного в человеке, говорящем на четырех языках? В китайской семье южноминьский может быть родным языком мамы, кантонский – папы. Ребенок понимает и говорит на обоих языках с детства. При этом английский и малайский – языки общения семьи с окружающим миром. На английском проводятся все развивающие занятия, на малайском говорят в садике. Так и выходит – четыре языка без особых усилий.

Малайский язык

Вернемся к малайскому. Что это за язык? Насколько он сложен в изучении и нужен ли он в стране, где повсеместно объясняются на английском?

Малайский – родной примерно для 33 миллионов человек региона. На нем говорят в Малайзии, Сингапуре, Брунее, некоторых регионах Индонезии и Филиппин. Это язык австронезийской группы, он не тональный (тут мой огромный вздох облегчения), и в нем используется латинский алфавит (еще больший вздох облегчения). Кстати, арабская письменность джави, которой пользовались раньше, вопреки ошибочной уверенности многих, тоже для малайского не «родная». До джави в малайском использовались слоговые шрифты южноиндийского типа: паллава, кави и реджанг.

В малайском огромное число заимствований из английского, голландского и португальского, образованных по принципу как услышали, так и записали. Если вы не уверены, что означает написанное слово, попробуйте произнести его вслух. Возможно, оно похоже на знакомое вам английское слово. И, скорее всего, это оно и есть. Так, яблоко apple превратилось в epal, сок juice в jus, а автобусная остановка bus station в stesen bas благодаря обратному порядку слов в малайском языке. Определение ставится после определяемого слова. Уже в аэропорту на вас со всех табличек посыплются легко узнаваемые tren (поезд), imigresen (паспортный контроль), paspot (паспорт) и teksi (такси). Еще глубже в малайском языке спрятаны гораздо более давние и менее узнаваемые европейцами заимствования из санскрита[12]. Как раз благодаря им в малайском найдут знакомые слова носители хинди и некоторых тюркских языков.

Слов, которые пришли из малайского в английский, испанский и даже русский, гораздо меньше, но и они есть:

Какаду – от малайского kakak tua – попугай. Дословно – kakak – сестра, tua – старая.

Орангутанг – от малайского orang – человек, utan – лесной.

Гуттаперча – от малайского getta – резина и perca – кусок.

 Добавлением суффиксов и приставок от одного корня в малайском языке можно образовать до сорока слов.

В малайском много заимствований и нет времен глагола, поэтому многие называют его легким и даже примитивным. Но это далеко не так. В малайской грамматике есть множество форм, которых нет ни в русском, ни в английском. Добавлением суффиксов и приставок от одного корня в малайском языке можно образовать до сорока слов. А кажущаяся нехватка слов в некоторых темах и вынужденные заимствования с лихвой искупаются богатством лексики из других областей. К примеру, для слова рис в малайском есть несколько слов. По-разному называют рис в поле, рис-сырец, рисовую крупу и вареный рис.

Малайский язык удивительно образен. Меня завораживают такие слова, как, например, matahari – солнце (дословно – глаз дня), keretapi – поезд (огненная машина) или kaki langit – горизонт (ноги неба). Замок и ключ по-малайски – ibu kunci (мама ключа) и anak kunci (ключ-ребенок).

Малайские пословицы и поговорки тоже прекрасны:

Ногами вверх, головой вниз – чудная аналогия русскому фразеологизму «засучив рукава». Представьте себе малайца, работающего на рисовом поле, который согнулся низко к земле. Почему ногами вверх, правда, не знаю. Не стоит же он на голове прямо на грядке, в самом деле?

Лить воду на ямсовый лист – как с гуся вода. Ямсовые листья очень гладкие. Как гуси.

Когда нет ротанга, сойдут и корни – на безрыбье и рак – рыба. На безротанье и корни – ротанг. Из ротанговой пальмы в Юго-Восточной Азии делают мебель.

Не надломив кору, не получить саго —

не разбив яйцо, не сделать омлет.

Не учите утку плавать – яйца курицу не учат.

У съевшего перец чили горит во рту – что-то вроде «на воре шапка горит». Когда съел слишком много чили, невозможно сохранить невозмутимое выражение лица.

Черепаха молча снесла тысячи яиц, курица снесла яйцо – шуму на всю деревню – не могу вспомнить подходящий русский вариант, но смысл понравился.

Как обезьяна, которая съела белачан. Означает быть в панике, беспорядочно носиться туда-сюда. Белачан – очень острая и сильно пахнущая паста из жгучего перца и креветок. Если его съест обезьяна, то примерно в такое состояние и придет: будет в панике носиться туда-сюда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Целительница из другого мира
Целительница из другого мира

Я попала в другой мир. Я – попаданка. И скажу вам честно, нет в этом ничего прекрасного. Это не забавное приключение. Это чужая непонятная реальность с кучей проблем, доставшихся мне от погибшей дочери графа, как две капли похожей на меня. Как вышло, что я перенеслась в другой мир? Без понятия. Самой хотелось бы знать. Но пока это не самый насущный вопрос. Во мне пробудился редкий, можно сказать, уникальный для этого мира дар. Дар целительства. С одной стороны, это очень хорошо. Ведь благодаря тому, что я стала одаренной, ненавистный граф Белфрад, чьей дочерью меня все считают, больше не может решать мою судьбу. С другой, моя судьба теперь в руках короля, который желает выдать меня замуж за своего племянника. Выходить замуж, тем более за незнакомца, пусть и очень привлекательного, желания нет. Впрочем, как и выбора.

Лидия Андрианова , Лидия Сергеевна Андрианова

Публицистика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Попаданцы / Любовно-фантастические романы / Романы
Бомарше
Бомарше

Эта книга посвящена одному из самых блистательных персонажей французской истории — Пьеру Огюстену Карону де Бомарше. Хотя прославился он благодаря таланту драматурга, литературная деятельность была всего лишь эпизодом его жизненного пути. Он узнал, что такое суд и тюрьма, богатство и нищета, был часовых дел мастером, судьей, аферистом. памфлетистом, тайным агентом, торговцем оружием, издателем, истцом и ответчиком, заговорщиком, покорителем женских сердец и необычайно остроумным человеком. Бомарше сыграл немаловажную роль в международной политике Франции, повлияв на решение Людовика XVI поддержать борьбу американцев за независимость. Образ этого человека откроется перед читателем с совершенно неожиданной стороны. К тому же книга Р. де Кастра написана столь живо и увлекательно, что вряд ли оставит кого-то равнодушным.

Рене де Кастр , Фредерик Грандель

Биографии и Мемуары / Публицистика