Малахитовый Лес

Обычно Роман устраивал тренировки на старых дубах неподалеку от центральной дороги, а сегодня не задержался у них, пошел дальше. Во-первых, ему нужна была дополнительная нагрузка, нечто куда более сложное, чем привычные деревья. Во-вторых, поблизости от дома его уже один раз заметила соседка, она вполне может явиться снова. Роман не до конца понимал почему, но Виктория была последним человеком, которого ему сейчас хотелось видеть рядом с собой. Вариант даже хуже, чем Алла.

Он прошел глубже в лес и скоро оказался на территории древних сосен, которые появились здесь задолго до людей и новое соседство воспринимали снисходительно. Они видели слишком много перемен и не сомневались, что маленькие двуногие существа рядом с ними точно не задержатся.

Забираться на такие деревья куда сложнее, чем на дубы. Ветки росли часто – но многие из них были сухими и хрупкими. Некоторые и вовсе отломились под порывами ветра, и теперь их остатки торчали во все стороны острыми шипами. К тому же эти ветки и шершавый ствол не позволяли закрепить толковую страховку – тросы цеплялись за все, что только можно, а порой и за то, за что никак нельзя. Так что, если он хотел забраться наверх, о страховке можно было забыть и делать все даже на больший страх и риск, чем обычно.

Но именно такого напряжения Градов и хотел. Когда ты действительно можешь упасть, отвлекаться на размышления непонятно о чем уже не получится. И тело, и разум работают над тем, чтобы выбрать нужную ветку и избежать неправильных движений. В таком мире, сумрачном из-за того, что сосновые лапы закрывают небо, и пряно пахнущем смолой, не было ни поражений, ни проблем, ни жестоких слов и поступков. Все казалось простым, а потому честным.

Роман оставил внизу сумку, размялся и двинулся вверх. Среди сосен и елей было прохладней, чем в остальном лесу, сюда солнце добиралось реже, но от этого даже легче. Нагрузка получалась такая, что пот покрывал кожу, мышцы горели от напряжения, стремление вверх стерло все остальные мысли, и Роман наконец позволил себе улыбнуться. Он снова контролировал свою жизнь на сто процентов.

Он почти добрался до вершины, и все было прекрасно – хотя первые подъемы по деревьям быстро утомляли его. Получается, помогли тренировки, не зря он проигнорировал мнение врачей. Градов идеально чувствовал свое тело – каждую мышцу, каждый сустав, он не делал ни одного лишнего движения. Он почти преуспел…

А потом Роман почувствовал кое-что неладное – и опасно знакомое. Оно начиналось зудом где-то в центре груди, сначала легким, но быстро набирающим силу и поднимающимся вверх. Так обычно приходили приступы сухого кашля, оставленные ему болезнью. В первое время они случались часто, наваливались, душили. Однако в этом случае Роман как раз строго следовал предписаниям врачей, и становилось легче.

Приступы стали совсем редкими, и уж точно один из них не должен был нагрянуть сейчас. Однако, похоже, ускорившееся дыхание и обилие пыльцы вокруг сыграли с Романом злую шутку. Он подавлял кашель сколько мог, он двинулся вниз, не добравшись до вершины, но приступ сдержать так и не сумел. И дорого заплатил за попытку: все-таки вырвавшись, кашель оказался намного сильнее, чем обычно. Из тех приступов, которые душат, застилают глаза слезами, отзываются в мышцах болезненными спазмами.

В любой другой ситуации это было бы пусть и неприятно, но терпимо, а здесь, на высоте, обернулось ловушкой. Когда начался приступ кашля, Роман почувствовал, что теряет опору – и его тянет к себе пустота. Он растерялся, поддался испугу, сделал первое, что велели инстинкты: рывком перенес корпус вперед и обеими руками обхватил ствол дерева. Падение это действительно остановило – но и даром ему не прошло. Боль вспыхнула резко, она ослепляла, отнимала силы и еще больше усиливала приступ. Она оказалась настолько сильной и неожиданной, что Роман никак не мог понять, откуда она вообще. А потом разглядел – именно увидел, потому что ощущалась она так, будто горела по всему телу.

Правой рукой он напоролся на торчащий из дерева сук, да так сильно, что ладонь пробило насквозь. Теперь по коже ручьями струилась вишневая кровь, а из центра раны, насмешливо небольшой, торчал кусок сухого дерева.

Когда Градов сообразил, что произошло, раздражение на какой-то миг даже перекрыло боль. Доигрался! Покалечился на ровном месте, так глупо… Вот и как это объяснить? Роман понимал, что правда ему чести не делает, придется что-нибудь соврать…

Но этим можно будет заняться позже, ничего еще не закончилось. Он прекрасно понимал, что рана выглядит относительно безобидной только на первый взгляд. Пока не очевидно, что там было задето, целы ли все кости. Крови было не очень много, но это до тех пор, пока деревяшка внутри. Если ее достать, вполне может хлынуть фонтан, а сильное кровотечение – беда, любая медицинская помощь сейчас слишком далеко.