Малахитовый Лес

Они прошли в гостиную – на удивление захламленную, с учетом того что всем гостям предлагалось бесплатно воспользоваться услугами горничных. Но прислуге здесь не доверяли, хотя Тори в упор не могла понять, что тут можно украсть, а Люция была больше музой, чем домохозяйкой.

Тори и Градов заняли относительно чистый диван, Дмитрий без сомнений и смущения стряхнул с кресла хлам, освобождая себе место, Люция замерла рядом с ним, но садиться не стала.

– На вас жалобы поступают, – указал Градов.

– От кого это? – вспыхнул Дмитрий. – От блогерши этой, которая голая по участку своему ходит? Да это я должен жаловаться, что приходится на эти отвисшие сиськи смотреть!

– Очень неприятно, – поддакнула Люция.

– Или от музыкантишки, который играет так громко, что мешает мне работать? – продолжал громыхать Арский.

– А какая разница? Жалоба есть жалоба. То, что вам кто-то не нравится, не освобождает вас от необходимости соблюдать правила.

– Я тоже на них буду жаловаться!

– Это – сколько угодно.

– Дима просто творческий человек, – вкрадчиво сообщила Люция.

Градов не был впечатлен:

– И что? Насколько я помню, он творчески пишущий человек. Вот и пусть пишет молча.

Пока они препирались, Тори внимательно наблюдала за Арским, который, кажется, и не замечал ее. Он не учитывал, что гостей двое. В центре его внимания был мужчина, хозяин поселка, и какая-то бабенка, его сопровождавшая – то ли любовница, то ли секретарша.

Это не задевало Тори, мнение литературного алкаша было ей безразлично. Она просто смотрела, составляя психологический портрет Арского. Он себя любит, это точно, но он трусливый. Способен орать только на тех, кого считает слабее себя – или тех, кто им наивно восхищается. Если же собеседник был очевидно сильнее во всем, вот как Градов сейчас, Дмитрий поспешно начинал помахивать хвостом.

Чем больше Тори узнавала, тем больше убеждалась: десять лет назад это был не он. И дело даже не в том, что Арский не узнает ее, а для нее его лицо ничего не значит. В той ситуации Дмитрий наверняка бы орал, верещал и совался во все разговоры. Он был бы пьяным, алкоголь таких заряжает бравадой. А тот человек оказался тихим, он остался где-то в стороне, за пределами зрения…

Хотелось бы добиться успеха так быстро, но все-таки ей нужен не Арский. Отчасти Тори была даже рада: она чувствовала, что Дмитрий, с его истеричностью, не открыл бы ей новую правду, даже если бы являлся свидетелем того случая.

Тори осторожно и мягко коснулась плеча своего спутника. Они с Градовым ни о чем не договаривались, однако он, как ни странно, понял правильно и резко свернул разговор, да так, что и Арский, и его возлюбленная были сбиты с толку. Градов же невозмутимо напомнил им, что последнее предупреждение они получили. Теперь бурные брачные игры им надлежало проводить только в дремучем лесу, смущая медведей, а в поселке – только тихонько стишки сочинять. Спорить они не решились, хотя Тори не сомневалась, что до конца дня любовники будут возмущенно обсуждать это хамское вторжение, ранившее современную литературу в самое сердце.

Когда Тори и Роман вышли на улицу, Градов сразу же спросил:

– Не он?

– Не он, – подтвердила Тори. – Есть хоть какой-то смысл в том, что я абсолютно уверена в этом, хотя никаких доказательств привести не могу?

– Есть. Это называется интуицией.

– Получается, зря сходили…

– Почему – зря? – удивился ее спутник. – Минус одно имя, тоже результат. Завтра попробуем кого-нибудь другого расспросить.

Он и правда был настроен помогать ей и дальше. Тори приглушила возмущенный протест совести и заставила себя сосредоточиться на настоящем моменте – это всегда помогало. А в настоящем моменте Градов оказался на удивление приятным собеседником. Настолько, что даже теперь не хотелось с ним расставаться, но причин остаться вместе попросту не имелось. Он чувствовал себя намного лучше, да и перевязка сегодня уже была, так что у забора, разделявшего два дома, они разошлись.

Тори попробовала еще раз перечитать скромную информацию о гостях поселка, которой поделился Градов, но толку это не принесло, да и от волнения не избавило. Девушка решила положиться на куда более простой и надежный способ: отложила все дела до следующего дня, набрала ванну и расслабилась в окружении горячей воды и воздушных облаков пены.

Сначала это помогло. А потом стало хуже.

Ванная недолго была погружена в тишину. Очень скоро Тори уловила звук, доносившийся из-за закрытой двери – тихий, но повторяющийся снова и снова, так что списать это на разыгравшееся воображение не получится, даже если очень хочется.

Звук чьих-то шагов.

Кто-то посторонний находился в доме, который принадлежал только ей, пусть и на время. Тори точно помнила, как запирала дверь, привычка была отработана годами. Если бы кто-то вдруг захотел навестить ее в столь поздний час, он бы позвонил или постучал, а неизвестный просто вошел.