Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ

Причесывая спутанные волосы, Катюша неприязненно посмотрела на Олега, метнула презрительный взгляд в сторону собиравшегося лезть по пожарной лестнице Антилопы и, как будто вспомнив что-то, внимательно взглянула на Лейтенанта.

— Значит, так! — резюмировала жена командира, придумав план спасения и отдавая распоряжения тоном, не подразумевавшим дальнейшее обсуждение. — Ты, лейтенант, будешь моим племянником! Только что приехал из Союза, пришел меня навестить с друзьями. Понял? А ты, Ромео? Да не трогай лестницу! Не хватало еще, чтобы ты под моими окнами грохнулся!

«Ромео», он же Антилопа, мученически кивнул, в отчаянии закурил сигарету и сел в потертое кресло, ожидая неминуемой расплаты. Если бы в этот момент в комнате появился поп, парнокопытный излил бы в слезах все свои многочисленные грехи и в обмен на свою жалкую жизнь пообещал бы недели две не смотреть на дев юных и жен чужих. Лейтенант, несмотря на изрядное количество выпитого, не испытал никакого восторга от стихийно придуманной для него роли, но делать было нечего: Катя уже открывала двери.

В темном проеме (на лестничной клетке уже лет пятнадцать царили тьма и тараканы) появился среднего роста крепыш в полевой форме. У него были низкий лоб, волосатые жилистые руки и маленькие злобные глазки, утопавшие, как у носорога, под надбровными дугами. На плече вояки зловеще висел автомат с похожим на бочонок пулеметным магазином. За широкими плечами топорщился огромный рюкзак защитного цвета. Муж был грязен и очень раздражен. Когда его носорожий взгляд упал на троих замерших в ужасе молодых людей, темные глазки танкиста сверкнули такой яростью, что ловелас Антилопа поперхнулся сигаретным дымом. Олег, натянуто улыбаясь, застучал ему по спине. Судя по магазину, в «Калашникове» хватило бы боезапаса не только на присутствовавших, но и на всех, пока, к сожалению, многочисленных, разрушителей крепких советских семей. Взявшая себя в руки Катюша вдруг защебетала, повиснув на шее пахнувшего козлом супруга:

— Витенька! Хорошо-то как! А ко мне племянник приехал! Переводчик! Помнишь, я о нем говорила?

Носорогу-Витеньке, сдержавшему первый порыв бешенства, теперь уже не оставалось ничего иного, как поверить любимой жене, вспомнить рассказы о родственнике и поприветствовать гостей с фальшивой теплотой не мывшегося трое суток человека:

— Ну тогда привет всем! Значит, пить будем! — При этих словах все присутствовавшие испустили коллективный выдох невероятного облегчения.

Помыв на кухне руки, танкист уселся посреди дивана, между Лейтенантом-«племянником» и светившейся радостью супругой. Антилопа вдруг понял, что расправа а la «жизнь саванны»

откладывается. Прямо на глазах он превращался из чуть не обделавшегося и глубоко раскаявшегося грешника в прежнего московского хама, каковым всегда и являлся.

— С какого фронта, брат? — прокашлявшись от сигаретного дыма, обратился он к танкисту, молча распространявшего вонь несвежего белья и пропитанной потом и пылью формы.

— С Южного, из Кахамы! В Бога гроба душу мать! — после паузы, вызванной заглатыванием стакана водки, прорычал Витюня и принялся поедать селедку.

— И как там сейчас дела у бронетанковых войск? — прямо на глазах набирался наглости Антилопа.

— Херово! — лаконично ответил последователь спартанцев, налегая на ветчину с черным хлебом. Вдруг он с подозрением понюхал свой бутерброд. — Она не того, не завонялась?

— Да нет, Витенька, это, наверное, от тебя самого разит! — с по-прежнему лучившимися любовью бесстыжими зелеными глазами любезно ответила Катюша.

Танкист обдумал услышанное, кивком изобразил согласие и продолжал:

— Советник начальника бронетанкового управления — мать его в Бога душу! — решил пустить пыль в глаза и своим, и африканцам. Взял, козлина, меня и еще троих придурков и потащил в засратую Кахаму. А туда добираться «Илом» до Лубанго, а потом еще километров двести по пустыне. Пока ехали, «УАЗ» раз двадцать глох. Один раз смотрим: солдатики черные куда-то идут. Попросили помочь, хлеба дали. Курим с ними и спрашиваем: «УНИТА в ваших местах часто ходит?». А они знаешь чего отвечают?

— Чего? — с непритворным интересом спросил Лейтенант.

— «А мы, — улыбаются нам, — и есть УНИТА!» Я, ребята, честно скажу, чуть не обосрался!

Лейтенанта поразила солдатская честность этого признания. Сам он навряд ли смог бы сохранить хладнокровие и сберечь чистоту нижнего белья в подобной ситуации.

— Посмеялись, пожали руки, отъезжаем, а сами сидим и ждем: бабахнут из гранатомета вдогонку или нет! Думаем: если сейчас наш гребаный «УАЗ» опять заглохнет, живыми мы уже не уедем! Если бы мне попалась та сука, что стартеры для них поставляет! Я бы ему глаз на жопу натянул!

— Витя! — с показной строгостью укорила Катя своего супруга, пока тот отполировывал это, прямо скажем, яркое воспоминание еще одной стопкой водки.