Мальчик и его собака перед концом света

На горизонте виднелась небольшая возвышенность, слишком отдаленная, чтобы разглядеть, есть ли там поселение. Я развернул карту и взял компас. Затем я отметил точку на линии, обозначенной двумя бутылками, и с помощью одного из костылей процарапал линию от башни прямо на карте.

Поскольку оранжевая точка находилась примерно там, куда должен был плыть Брэнд, теперь я знал, куда направлялся. Я мог сверяться со своей отметкой и идти вперед до тех пор, пока не окажусь на другой стороне материка, где находился его дом.

Джип был рад вернуться на землю. Я затащил каяк в холл дворца. Здание собиралось обрушиться, ведь непогода и деревца нашли способ проникнуть в бальный зал, но это займет время, и каяк будет в безопасности. Пока я не вернусь, чтобы забрать его на пути домой.

Интересно, на месте ли он сейчас.

Мы отправились вглубь страны. Мне хотелось обернуться, но я не стал, потому что знал, что начну сомневаться, а решение уже было принято. Пока мы шли по обугленному скелету города, у моих глаз и головы было достаточно зрелищ и тем для обдумывания. Джип носился туда-сюда, припав носом к земле, охотясь за новыми и интересными запахами.

Корпуса сломанных домов жались друг к другу, в то время как дорога уводила нас вверх от моря. Огонь уничтожил растительность, и можно было увидеть старый асфальт, потрескавшийся и покоробившийся от времени и маленьких деревьев, которые пробивались сквозь него и теперь превратились в обугленные стволы с ветками. Здесь пахло гарью, но не чистым запахом сгоревшей древесины. Запах был жирным, маслянистым. Пока я шел по твоему миру и думал, сколько людей жило на этой улице и сколько таких улиц ждало меня впереди, меня охватило странное чувство. Пустые оконные проемы отличались от окон заброшенных домов на островах. Возможно, пожар уничтожил последнее пристанище тех, кто когда-то жил здесь.

Там, где огонь остановился, а дома продолжали тянуться, некоторые с относительно целыми крышами, все выглядело иначе. Не менее пустынно, но более оживленно. Мы шли медленно, пробираясь сквозь запутанные маленькие деревья и кусты, но идти было легко, хотя иногда я терял Джипа из виду. Уцелевшие стекла отражали солнечный свет. Я запомнил один дом, на стене которого желтой краской были выведены огромные буквы в мой рост: УШЛИ. Птицы залетали в окна верхнего этажа, где, наверное, вили гнезда из поколения в поколение. Это было приятным зрелищем, как и белки, свободно прыгавшие по крышам и веткам деревьев. Жизнь пользовалась тем, что осталось после людей.

Я видел белок только на картинках, но, заметив длинные пушистые хвосты, я сразу понял, что это не крысы. Они бегали и прыгали над землей с поразительной скоростью и ловкостью. По крайней мере для меня. Для Джипа эти грызуны стали очередным вызовом. Он возбужденно лаял и бросался на них, а один раз даже попытался взобраться на дерево. У него не было времени на книги, возможно, поэтому белки были для него всего лишь крысами с более пушистыми хвостами. Эти животные сразу же попали в список жертв, на которых следовало охотиться. Интересно, о чем думали белки, наблюдая за нами из ветвей. Вряд ли они видели людей раньше. Казалось, они старательно игнорировали нас, плавно прыгая с ветки на ветку, иногда совершая безумные, словно отрицавшие силу притяжения, прыжки с дерева на дерево. Приземлившись, белки продолжали прыгать, словно вовсе не продемонстрировали только что чудеса равновесия и устойчивости. Я мог наблюдать за ними весь день. Белки понравились мне не меньше, чем Джипу, но это была совершенно другая любовь.

Мы вышли из города и оказались в сельской местности. Во-первых, я понял это по деревьям. Высокие и густые деревья росли над старой дорогой, полностью покрытой мхом и травой. Как я уже говорил, на островах нет настоящих деревьев, а те немногие, что выживали под ветром, были чахлыми и низкими. На одном из холмов Норт-Уиста росли корявые сосны, но деревья напоминали темный спутанный клубок, поэтому я туда не ходил.

Идти под настоящими лиственными деревьями было чем-то новым для меня. В тот первый день это привело меня в восторг. После жизни на свежем воздухе под серым и голубым небом я оказался под крышей из зелени самых разных оттенков. Цвета и их яркость отличались не только потому, что здесь росли разные деревья. Солнечный свет, проходивший сквозь крону, окрашивал некоторые листья в ярко-изумрудный, очерчивая темную массу листьев в тени. Деревья на том участке дороги были высокими, широкими и старыми. Их ветки поддерживали густую крону, которая сдерживала более молодое поколение, пытающееся пробиться сквозь старый асфальт под мхом и травой. Словно в доказательство этому, через пару миль я увидел два огромных дерева, поникших над дорогой. Новое дерево, росшее под ними там, где падал свет, уже обогнало другие деревца, растущие в тени. Корни упавших деревьев вырвали огромные пласты земли. Изучив их, я понял, что под землей скрывалась огромная система корней размером с крону.

Деревья удивительны.