Мальчик и его собака перед концом света

Джип по-прежнему задыхался от беготни, язык болтался из пасти. С учетом его довольного вида и факта, что он не принес нового мертвого друга-кролика, я решил, что он кого-то спугнул. Вряд ли бы Джип напугал льва, тигра или даже медведя, если только маленького и робкого. Теперь зуд между лопатками постепенно слабел. Поскольку никто из нас не видел преследователей, это означало, что мы все придумали и запугали самих себя. Мы немного успокоились и продолжили путь.

Спустя полчаса Джон Дарк натянула поводья и остановилась у кустов орешника. Я подъехал ближе и проследил за ее взглядом.

Домашний Приют стоял на поляне на краю крутого склона, поросшего деревьями. Деревья были не зелеными, а темно-фиолетовыми, почти черными в сумерках. Теперь я знаю, что они называются красными буками. На их фоне дом выглядел бледным. Большое двухэтажное здание точно было старым даже в годы твоей жизни. Оно было скорее широким, чем высоким. Казалось, кто-то поставил его на холме много веков назад, и с тех пор оно наблюдало, как меняется окружающий мир. С одной стороны находилась высокая стена, с другой – несколько низких построек из старого камня.

«Бон, – сказала Джон Дарк. – Иси»

.

Она подъехала к высокой стене. Там была дубовая дверь, посеревшая от времени и усыпанная большими шляпками гвоздей размером с блюдце. Джон Дарк спешилась и попробовала открыть ее. Дверь была тугой, и петли предупреждающе заскрипели, когда она потянула ее на себя, смяв высокую траву. Затем женщина шагнула сквозь дверной проем и исчезла. Я спрыгнул с лошади, потянулся и почесал Джипа за ушами. Джон Дарк окликнула меня, и я пошел к ней.

Когда-то за стеной был сад. Он по-прежнему выглядел опрятно: я видел аккуратные ряды фруктовых деревьев. У двух стен были построены оранжереи, пропускающие солнечный свет. Одна из них разрушилась, но вторая уцелела, и теперь Джон Дарк стояла в ней. Она улыбалась, и по ее подбородку текла какая-то жидкость. Я увидел надкушенный фрукт у нее в руке и решил, что это яблоко, но она кивком подозвала меня и сорвала фрукт с дерева, которое росло позади.

День был долгим и жарким. Оказавшись в саду, я почувствовал самый насыщенный и головокружительный аромат в своей жизни. В нем было солнце, тепло и чистая сладость – все вместе. Ничто на острове так не пахло. Разве мог тот фрукт быть яблоком? Конечно, нет. Его кожица была матовой и пушистой, желто-розовой, почти красной.

Джон Дарк улыбнулась и снова укусила фрукт в своей руке.

«Пеш

[46], – заявила она. – Пеш бон, Гриз. Пеш бон».

Я надкусил фрукт. Он сохранил тепло долгого солнечного дня и оказался гораздо мягче яблока, хотя единственные яблоки, которые я пробовал, росли в саду на Эрискее и были маленькими, жесткими и кислыми. Насыщенный и щедрый вкус этого фрукта был гораздо слаще, чем все, что я когда-либо пробовал. В нем не было резкой сладковатой горечи мармелада Брэнда. Вкус заполнял рот теплой сладостью, от которой немедленно текла слюна. Он был таким же, как аромат вокруг нас. Я словно попробовал на вкус улыбку. Наверное, такое сравнение покажется тебе странным. В твоих магазинах было много пеш и других более экзотических вещей. Наверное, ты даже не вспомнишь свой первый съеденный пеш после всего, что ты привык есть. Из всех богатств исчезнувшего мира это единственное, чему я не завидую. Это единственное, что есть у меня, но не было у тебя: счастье первого пеш

, съеденного в теплых солнечных лучах долгого дня. Фрукт был идеальным.

Не все первые разы можно назвать идеальными. Этот был именно таким.

Мы отвели лошадей на поляну, стреножили на ночь и вошли в дом. Узкие окна были сделаны из камня с осколками стекла, скрепленными клейкой лентой, как в доме, который я сжег. Но этот выглядел гораздо более старым. Воспоминания о том, что я сжег дом назло, немного расстроили меня, но слова, выведенные краской на двери этого нового места, улучшили настроение.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ПУТНИК

Кто-то написал их яркой краской из баллончика, как строки из Библии на стене церкви Саут-Уиста, но этот почерк был более уверенным и щедрым. Краска выцвела, но буквы по-прежнему легко читались.

Джон Дарк посмотрела на надпись и перевела взгляд на меня.

«Окей», – сказал я.

Я попытался открыть дверь. Она тоже была дубовой, как и ворота в обнесенном оградой саду. Толстый слой мха показывал, что ее не открывали много лет. Я был уверен, что нам придется выбить ее, но дверь распахнулась без малейших усилий и почти без скрипа. Это было так странно, что мы с Джон Дарк переглянулись. Она поморщилась и пожала плечами.

«Окей, – сказал я. – Бон».

«Уи, – согласилась она. – Хорошо».