Мальчик из контейнера

— Ваш командир правильно заметил, что бояться вам нечего. Если вы будете говорить о всех проблемах, какие мешают вам жить, служить, летать и побеждать, то проще будет избавиться от них, — сказал Александр, встав за маленькую трибуну. — Наша главная задача — сократить, если не избавиться полностью от того, что нам мешает быть полновластными хозяевами в воздухе. У нас нет сейчас врагов, с кем мы воюем, но они могут в любой момент появиться, и для нас это не должно стать неожиданностью. Наша летная грамотность, общая готовность к боевым действиям, самолеты, их стопроцентная исправность, связь — все должно быть высшего качества, все должно работать. Мирная жизнь для военного человека — ненормальная жизнь. Воин должен воевать. Хорош тот воин, который побеждает. Побеждает тот, кто умен, силен духом и телом. Вот теперь и задайте себе вопрос: а какой же я воин? Без ума современному летчику битвы не выиграть; слабому физически боя не выдержать; бедному духовно проигрыш обеспечен уже до боя. Начнем по порядку. Хорошо ли вы знаете свое рабочее место, свой самолет? Что усваивается недостаточно? Кто с вами проводит занятия? Сами преподаватели знают ли то, что вам преподают? Известный летчик-испытатель Анохин в свое время говорил: «Летчик, идущий на полеты, чтобы проявить героизм, не готов к полетам!» Подумайте на досуге о его словах, найдете правильный ответ — будете летать долго! До героя доживете. Ваше оружие — ваш самолет. Так ли он хорош, как утверждают конструкторы. Каким он должен быть? Что от него требуется? «Высота, скорость, маневр», — так говорили летчики сороковых годов. И они тогда были правы. Теперь нам нужен такой самолет, чтобы летчик видел противника на гораздо большем расстоянии, чем противник его. Чтобы ракета, пущенная нами, достигла цели и поразила ее без дополнительных выкрутасов самолета в воздухе. И это еще не все! И до цели, и после ее уничтожения наш самолет не должны видеть ни с земли, ни с воздуха, он должен быть малозаметным. Что вы можете сказать о своих самолетах? Я попросил поприсутствовать на этом совещании инженеров полка, чтобы они послушали летчиков и сделали все возможное, чтобы летчик был уверен в себе и технике; возможно, есть и у инженеров свои мысли, к которым бы следовало прислушаться конструктору. Не бойтесь быть смешными, дерзайте. Кстати, я, будучи курсантом, сделал два рацпредложения: одно по накачке пневматиков от тормозной системы самолета, второе — по охлаждению тормозных камер. Рублей десять за это получил. Обратите и вы внимание на свою технику, говорите инженерам что так, что не так. И инженерам следует доводить до летчиков тонкости в работе техники, которые вы вдруг обнаружили.

Долго шло обсуждение поставленных старшим товарищем вопросов, уже полчаса прошло после начала ужина, а разговоры в самом разгаре. Нет, не сразу проявили летчики активность. Они осторожничали, боясь навлечь на себя проклятие начальства за то, что вывернули наизнанку жизнь в полку. Говорили о плохом снабжении, холодных квартирах, о невозможности устроить жен на работу, а ребенка в ясли. Но главным было обсуждение работы летчика. Запомнился русоголовый капитан, первый класс, командир звена Су-35.

— Товарищ полковник, — заговорил он, смело глядя на Александра, — я скажу только о наших самолетах. Они хороши, но у противника есть лучше. «Раптор», например. Он нас видит, мы его нет, его и с земли не видят, а наш, как факел, мчится по экрану локатора.

Воевать с ними, наверное, можно, но один к девяти, а то и десяти. При конфликте, скажем, с НАТО, а это наш, к сожалению, наиболее вероятный противник, поражения нам тогда не избежать. Будет для нас такая же «Долина Бекаа», где израильтяне за три дня сбили 76 наших самолетов, не потеряв ни одного своего! Техника — Бог с ней, наклепают, а чтобы вырастить боевого летчика, потребуется лет двадцать пять. Получится, что не дотоптал горе-министр, добьют открытые враги, классические, так сказать. Вот так. Наши все Главкомы и Верховные знают об этом? Если знают, почему наши полки не меняют технику на самолеты пятого поколения, как это делают враги, и летаем мы на старых, слегка подмарафеченных самолетах давнего советского производства? Я к тому, что нам задают вопросы, требуют великих побед, наверное, и мы можем спросить?

Александру не хотелось оправдываться перед капитаном за все промашки правительства, и он единственное что сказал, что пилотировали в Долине Бекаа наши самолеты не наши летчики.

— Слабые духом сидели в самолетах летчики, — сказал он. — Некоторые до встречи с противником катапультировались. О каком превосходстве могла быть речь? Самолеты наши соответствуют задачам и времени. Одна беда — мало их! — заключил он.

Слово попросил майор, инженер полка по самолетам и двигателям.