Мальчик из Уржума. Клаша Сапожкова

Скоро пароход отчалил. Сергей подошел к борту, прислонился к нему и стал смотреть, как уходит назад грязная казанская пристань с ее неугомонной толчеей.

Вот он впервые едет на каникулы домой. Всего восемь месяцев прожил он в Казани, а уж кажется, что в Уржуме целых пять лет не бывал. Любопытно будет теперь пройтись по длинным, горбатым, точно коромысло, уржумским улицам, встретить знакомых людей, побывать на мельнице, в Мещанском лесу…

После этого лета ему в Уржуме, пожалуй, не гостить. В будущем году — практика, а потом — на работу.

Целые сутки провел Сергей на пароходе «Кама», и все не уходил с палубы. Даже и спал здесь, пристроившись на каких-то мешках. А на следующее утро у пристани Соколики он пересел на вятский пароход. Это уже был как бы свой, родной пароходик, небольшой, чистенький, с крашеной палубой, и назывался он «Дед». Все вятские пароходы почему-то именовались по-семейному: «Отец», «Дед», «Сын», «Дочь», «Внучка», и даже был пароход «Тетка».

Сергей сел на скамеечку и почувствовал себя почти дома. Мимо проплывали одна за другой знакомые пристани — Вятские поляны, Горки, Аргыш, Шурма. От Шурмы до Уржума только тридцать верст оставалось, там уже Русский Турек и Цепочкино.

Когда пароход отошел от Русского Турека, у Сергея сердце заколотилось — до того захотелось ему очутиться в Уржуме. Хоть с парохода слезай и беги домой берегом. Слишком уж медленно шлепал колесами неповоротливый «Дед».

На пристани Цепочкино, где Сергею надо было слезать, вместе с ним на берег сошло восемь пассажиров — пятеро мужиков из села Цепочкина, две старухи и рябой худой монах с кружкой, в которой брякали медные деньги. Монах собирал на постройку церкви.

Прямо против пристани одиноко возвышалась гора; на самой ее верхушке белела скамеечка, по склонам горы росли березы и кусты орешника. Под горой притулилась старая, облезлая часовня. К ней, размахивая по-солдатски руками, зашагал монах с кружкой.

От пристани до Уржума считалось двенадцать верст по тракту, но была еще вторая дорога, узенькая тропка напрямик, через заливные луга. Этот путь был вдвое короче.

Сергей взобрался на гору, а потом легко сбежал вниз. Он шел лугами, вскинув на плечо свою маленькую корзинку, где лежало несколько штук белья, кусок мыла, полотенце, а на самом дне — награда первой степени — техническая книжка и похвальный лист с надписью: «За отличные успехи и примерное поведение».

Лист был плотный, глянцевитый, с гербами и золотым обрезом.

Подойдя к Солдатскому лесу, Сергей прибавил шагу. Уже начиналась окраина города и была видна Казанская улица. Тут Сергей не выдержал и пустился бегом. Только около солдатской казармы он остановился в раздумье.

«Куда же теперь идти — в приют или к бабке?»

Деньги на дорогу как-никак прислали из приюта, — значит, он еще приютский и должен идти в приют. Но как же не зайти домой — к бабке и сестрам?

Сергей постоял с минуту и свернул в сторону Полстоваловской. Он шел по городу и с жадностью смотрел вокруг. Мало что изменилось здесь за этот год, но и самые незначительные перемены он замечал.

Свернув на Полстоваловскую, Сергей сразу же увидел, что крыша городского училища выкрашена зеленой краской, а старый, покосившийся забор вокруг дома бакалейщицы Людмилы Васильевны починен и подперт новыми столбами. А бабушкин домик совсем не изменился; только нижнее подвальное окошко треснуло, — верно, ребята пальнули с улицы «чижом».

Бабушка сидела у окошка, оседлав нос старыми очками, и чинила белье. Сестренка Лиза за столом читала какую-то книжку. Она первая заметила Сергея и крикнула:

— Ой, бабушка, кто приехал!

Бабка сняла очки, пристально посмотрела на внука и заплакала. Усадив его на табуретку перед собой, она не спеша стала рассказывать ему все новости.

Сережа узнал, что старшая сестра его Анюта уехала несколько дней тому назад к своей подруге в слободу Кукарку. Нынче она окончила ученье, и с этой осени сама будет учить ребят в деревне.

О себе бабка почти ничего не рассказала.

— Что про меня говорить? Девятый десяток доживаю. Слепну. Вот Лизоньку на ноги поставлю, а там и умирать можно. О тебе, Сереженька, я больше не беспокоюсь. Ты уже на верном пути.

Старушка взяла в руки фуражку Сергея с техническим значком, смахнула с нее пыль и положила на место.

— Нужно будет молебен отслужить, — это тебе бог учиться помогает, — сказала напоследок бабушка.

Сергей в ответ только усмехнулся.

Посидев дома с полчаса и пообещав забежать еще вечерком, Сергей отправился в приют. По дороге он заглянул в другую половину дома, к Самарцевым, но Сани дома не оказалось — он уехал кататься на лодке.

Польнер встретил Сергея приветливо и даже поздоровался с ним на этот раз за руку, как с равным.

— Располагайся в приюте как дома. В спальне у мальчиков для тебя найдется место.